Вяч Кон: Разбитыми пальцами ног. По ладоням Вселенной

Откройте пошире глаза

И мир перед вами

Предстанет чудесным холстом

Живописного мирозданья,

Где живое твое созиданье —

Все оживает, когда бросаешь взгляд на него.

Отступление 1.

Да вот порой дела совершенно невероятные: как только мы отрываемся от своего тела, теряем любовь и все что с ней связанно, и превращаемся безжалостный ветер, срывающий все на своем пути, стремящийся лишь освободить дух из тела, и окрылив его унести далеко от земли, в другую галактику или новую форму жизни, как То, например, искусственный разум или художественное полотно, а что же стало при этом с землей?! Земля в панике и тело наше начинает истерить, впадает в припадок или шок, замирает, цепенеет и бунтует, как женщина, или сжимается комок, словно умирает, а порой и готова себя убить, как То было с Ол, как То было с ИР. Мы идущие вперёд не оглядываемся, ибо превратиться в соляной столб или человека-зверя, нам не дает пробужденный разум, и мы ищем свой новый дом. Но мы никогда не сможем его найти ни в одной из галактик вселенной, потому что отринутые от природы творения на райской земле, мы отринуты и из космического рая, созданного тем же творцом, но у нас есть шанс создать. Где-то на периферии вне вселенной свой космос, и в этом космосе быть свободными от власти, кого-то-либо-как-то-например, Высшее или низшее (вот ведь евреи придумали что Отец-мужчина выше, чем мать-природа-женщина ниже, а мы теперь расхлебываем).

ПРОдолжение пролога.

Самое ужасное мы претерпеваем в сегодняшнем постмодернизме – cтиль, который основа положил на материалистической основе потребности сегодняшнего дня и этого реального мира, обрел окраску посредственности. Посредственность стала эталоном жизни и искусства, это что приравнивается к среднему потребителю (А ПОТРЕБИТЕЛЬ СЕГОДНЯ САМОЕ ГЛАВНОЕ ЛИЦО). Среднему потребителю нужно все среднее, в том числе и принцип жизни и искусства, приоритетов и самой любви. Грани стерты, высшего и низшего уже нет, есть только середина, золотая середина при которой все счастливы и нет больше целей и путей развития. Великая Мать все сравняла в своей родительской любви. Человечество под ее теплым пледом ужасается от одной только мысли, что надо куда идти дальше, совершенствоваться и постигать нечто большее, чем они сами. Те, кто пытаются совершать такие движения души, молниеносно оказываются за решеткой больницы или тюрьмы. Все развитие направленно на материальные ценности, Большая Мамка движет их сердцами. Однажды они задохнулись.

А вот теперь 1 взмах руки.

Мерзко было и пакостно на душе. Я потерял вновь работу, «вы вправе найти более подходящего себе артиста» – величественно я произнес не без злорадства, что могу это бросить в лицо хилому и щуплому арт-директору, который попытался учить, как мне существовать на сцене. Было пусто в перспективе моей жизни, улица промозглая поздней осенью и переведенным на час раньше временем, отчего раньше начинает темнеть, но все-таки я был рад, что не стал стелиться перед чинушей, который в прошлом был, как и я актером. Глядя на него, я думал, что вот так ради денег, можно предать самого себя и превратиться вот в такой пустотелый огрызок с перепуганными глазами. Перепуганными, что можно потерять теплое рабочее место, деньги и хоть какую-то иллюзию стабильности материального блага. Ради этих благ и не только стойкие актеры теряли себя, но и более-менее «плотные» личности падали. Желание красивой и обеспеченной внешней жизни словно приманка на «живца» для пасти щуки. А далее в теплом и защищенном от непогоды брюхе Великого чудовища. Вот только без воздуха, духа.

Я втянул сырой воздух. Перемены – это любил, к худшему или лучшему никто не знает, но освобождаться от заплесневевшего себя – упоительная вещь. Очищение. Словно сбрасываешь с себя наросты с огрубевшей кожей, которая не пропускает уже не только воздух, но и свет, и тогда все внутри темнее, мрачнее и обедняется.

Через распахнутое пальто кожу пощипывала колючая изморозь. Я живой. Еще несколько мгновений и через темноту ночи в меня войдет свет, я это знал точно. Забытое чувство, но не угасшее в силу регулярного поддержания его в себе. Свет, а вместе с ним и радость, и любовь, и счастье, которое не заменишь ничем материальным. Великая Материя Матери перед зимой прячет своих детей в своем чреве, а я остался под палящими лучами холода.

Мое будущее весело на волоске. Смысла бороться за свое существование потеряло силу, надежды на признание меня как личности было глухо. Реальность была глуха и только мои собственные фантазии по поводу ее немного радовали. Я был счастлив и несчастлив одновременно. Отверженный сын матери-реальности в любую минуту мог превратиться в озлобленного демона. И только белый свет за окном сдерживал аномальную опухоль. Каждый из нас сидел отдельной квартире и постепенно умирал в одиночестве.