Александр Богомягков - В глубоких снегах Вайтноурдинга. Часть 1. Легенды внутреннего мира

– Ну, что, нету твоего зверя, – подвёл итоги Александр.

– Чертовщина какая-то. Я даю тебе руку на отсечение, что видел Ваську здесь пять минут назад, пока ты за фонарём ходил.

– Может, показалось? Впотьмах чего только не привидится.

– Может и показалось, – озадаченно почесал затылок Семён. – А давай ещё разок всё пройдём посмотрим. Ну так, на всякий случай.

И они ещё раз обшарили весь чердак, но безрезультатно.

– Ладно, хватит, – сдался хозяин кота, – я чёт уже замерзать начинаю. Пойдём вниз. Жрать захочет – сам прибежит.

– Как скажешь. А может ещё поищем?

– Бесполезно! И я понял почему!

– Почему? – Александр недоумённо посмотрел на друга детства.

– Потому что я вспомнил, что сегодня пятница тринадцатое! – Со знанием дела заявил Семён. – Сегодня вся нечисть на охоту вышла, вот и лютует.

– А причём тут Василиск? – Окороков направил фонарик в лицо друга детства и настойчиво повторил, – Ответь, при чём тут Василиск?

– Выключи фонарь! – Почти приказал Шептунов так, что Александру пришлось подчиниться. – Слазь вниз! – Продолжал приказывать хозяин кота. Александр послушно стал спускаться с чердака. За ним поспешил и его, не совсем уклюжий, приятель. Когда его ноги дошли до последней ступеньки лестницы, одна из них соскользнула, а за ней и вторая, и он повис на руках, замер на пару секунд, как говорят между небом и землёй. Затем руки не выдержали немалого веса тела, и Шептунов с сильным грохотом рухнул всей стокилограммовой тушей на пол коридора. На несколько секунд установилась абсолютная тишина. Александр растерянно замер на месте. Его рот самостоятельно открылся и произнёс:

– Чего ж ты так неаккуратно, Сём? Ничего не сломал?

– Если и сломал, – закряхтел Шептунов в ответ, – то только доски на полу, – он медленно сел и, подавая руку Александру, добавил. – Помоги-ка.

Наш герой с трудом вытянул за руку его тяжёлую тушу, а тот продолжал:

– Нет, ну ты видал, а?

– Чего?

– Как нечисть сегодня лютует? Сначала Василиск, теперь я. Вот тебе и пятница! Вот тебе и тринадцатое! А ты говоришь, причём тут Василиск, да причём… Что, теперь сам убедился?

– В чём я должен был убедиться?

– Да ты чё, совсем что ли дурак, Саня? У него, понимаешь, на глазах такие дела творятся, а он глупые вопросы задаёт!

– А что тут особенного произошло? Ну, свалился ты с лестницы, и что? Сразу нечисть виновата?

– А Василиск?

– Что Василиск? Он у тебя что, раньше никогда не убегал что ли?

– Убегал, – согласился Семён. – Да, он убегал, но всегда находился! И всегда на чердаке! А тут пропал наглухо, и всё потому, что пятница тринадцатое. Так что сегодня мы его не найдём – это точно. А завтра, глядишь, сам вернётся. Так-то, дружище. Что, теперь дошло? – И он внимательно посмотрел на Александра, ожидая адекватной реакции на свою, как ему казалось, умную речь. Но скоро торжество на его лице сменилось на кислую мину, потому что в ответ он услышал:

– Я в такую ерунду не верю и верить не собираюсь! Это всё сказки и суеверия неграмотных людей! Пугай ими своих детей перед сном. Никакой нечисти не существует! И никакой пятницы тринадцатого тоже!

– Но сегодня же пятница тринадцатое, – удивился Шептунов. – А ты говоришь – не существует. Как же не существует, когда вот она сейчас есть?

Александр понял, что немного перегнул палку и, пытаясь исправить напряжённую обстановку, миролюбиво хлопнул друга детства по плечу:

– Ну да, Сём, сегодня пятница, обычный день. А тринадцатое – это просто число и всё. Твой кот пропадал и в другие дни. И упасть ты мог в любой другой день, так ведь? – И Александр с надеждой посмотрел на Семёна, ожидая от него понимания и согласия.

– Так-то оно так. – Вздохнул Шептунов. – Да только кот пропал именно сегодня. И упасть я мог в другой день, да не упал. А вот сегодня целых два раза. Один на чердаке, пока тебя не было, а второй здесь, при тебе. И это железные факты. А против фактов, как говорится, не попрёшь. Я был бы рад, чтобы этого ничего не было. Но всё это случилось с нами именно сегодня и именно тринадцатого, в пятницу!

Своими словами Шептунов убил в Александре всякое спокойствие. Он вывел его разум из равновесия, из которого его уже давно никто не мог вывести. Видимо те, кто следили за равновесием, ушли на обеденный перерыв. Окороков с негодованием махнул рукой и, открывая двери своей квартиры, гневно вскричал:

– Да ну тебя! Да ну вас всех с вашей пятницей! Да ну вас с вашими котами, обедами, коленями и локтями!!! Вы что думаете все, что я лошара последний? Что я тупица и идиот и ничего не понимаю? Всё я понимаю, ещё побольше некоторых! И деньги я тоже могу найти! И найду! – Прокричал он, уже входя в квартиру, и со всего маху захлопнул за собой дверь.