Кайркелды Руспаев - Планета-волчок. Рассказы и сказки

Короче, «Вера – Надежда – Любовь» терроризировала школу и за четыре года классного руководства Людмила Петровна убедилась в абсолютной неэффективности средств педагогики в борьбе с этим злом – девочки признавали только власть грубой силы. Обращались к родителям – бесполезно.

Мама Веры была вдовой с кучей ребятишек на руках, и она давно махнула рукой на старшую дочь, которая не стеснялась поднимать на нее руку. У Нади отец был криминальным авторитетом по достоверным слухам, и эти-то слухи и удерживали многих от применения силы к распоясавшимся девчатам. Людмила Петровна обратилась как-то к нему с просьбой приструнить дочь, так тот только довольно хохотнул:

– Ай да Надюха! Прирожденный лидер! Вся в отца.

Людмила Петровна возразила:

– Мы не против лидерства, но она вымогает деньги у учеников.

Чему авторитет не поверил.

– А вот этого не может быть! Мы даем ей достаточно денег на карманные расходы.

У Нади, а значит у ее подруг, действительно водились деньги, и дело было не в их нехватке. Девочки так самоутверждались, рэкет был признаком их могущества.

Что касается Махаббат, то она жила у бабушки – древней старушки, обращаться к которой не имело смысла.

Людмила Петровна чувствовала, что добром ситуация не разрешится, и молила Бога, чтобы эта троица быстрее покинула школу. Она решила, что постарается не допустить девочек в десятый, пусть после девятого идут в колледж, лицей или ПТШ, куда угодно! Лишь бы не видеть их наглых физиономий, презрительных улыбок, высокомерных взглядов.

В этом году в классе появилась новенькая. Лена была спортсменкой, лыжницей, и, по словам тренеров, подавала надежды. Нрава она оказалась независимого, да к тому же успела вкусить яду первых побед. Поэтому неудивительно, что с первых же дней возникли трения между ней и «тройкой борзых».

Нашла коса на камень! Лена и не подумала склонять головы. «Мушкетеры» каждый день провоцировали спортсменку, но Лена проявляла завидную выдержку и не поддавалась. Класс, да что там класс! – вся школа с интересом следила за обостряющимся противостоянием, и не нашлось никого, кто отважился бы поддержать новенькую.

И вот сегодня, с утра, не дав начаться занятиям, Вера, Надя и Махаббат подкараулили Лену в туалете и жестоко истерзали свою жертву.

Лена с многочисленными увечьями находилась в реанимации. На звонок Людмилы Петровны врачи ответили, что Лена может остаться инвалидом – опасно поврежден позвоночник. Веру, Надю и Махаббат заключили под стражу – они вернее всего отправятся в колонию для несовершеннолетних.

Все это обрушилось на Людмилу Петровну с утра. И до второй половины дня она пребывала в глубоком шоке. Была в полиции, заполняла какие-то бланки, писала объяснительные, характеристики на учениц, давала показания. Потом поехала в больницу.

Встретив убитых горем родителей Лены, сунулась с соболезнованиями, представившись классным руководителем, и тут же пожалела об этом. Не знавшая, как избыть навалившееся на нее горе, мама Лены набросилась на бедную учительницу, закатив такую истерику, что сбежался весь персонал. Женщина прожигала Людмилу Петровну ненавидящими глазами, терзала несправедливыми словами, пока безрезультатно пытавшийся успокоить ее муж не бросил яростно:

– Вам лучше уйти, разве не ясно!

Без ног приползла Людмила Петровна в свою холодную квартиру, имея одно желание – броситься лицом вниз на койку и забыться, забыться, забыться! Но недолго так пролежала. Зазвонил телефон и так упорно надрывался, что пришлось ответить.

Звонила мама.

– Люда, приезжай, – умоляла она, – Сил моих нет!

– Что там опять?! – с отчаянием в голосе справилась Людмила Петровна, хотя догадывалась «что». Олег, ее младший брат, мамин любимчик, стал ее проклятием. Нигде не работает, пьет; сидя на маминой пенсии, умудряется каждый день гулять, – приводит «друзей» и «подруг» и устраивает шумные оргии, часто продолжающиеся до утра.

Людмила Петровна помчалась на другой конец города. В сизой от табачного дыма гостиной маминой квартиры расположилась пьяная компания, и нещадно матерясь, опорожняла пятую или шестую бутылку. Пустая тара валялась тут же под ногами.

Людмила Петровна с порога накинулась на выпивох. Один из собутыльников брата показался ей знакомым, но она никак не могла вспомнить, кто это. Парень пропустил мимо ушей слова разъяренной женщины и противным голосом сострил:

– А! Сеятель разумного, доброго, вечного! И как ваши посевы? По всему, забило сорняком…