Владимир Дараган - Идеальная Катя

– На пути вверх важнее скорость, а не глубина. Сейчас никто не воспринимает глубину, она мешает бежать, пожирает время, которого у нас так мало.

– А кто будет читать твои глубокие мысли, написанные на мелованной бумаге?

– Никто, писать нужно для себя, чтоб осознать, что ты успел или не успел, что еще можешь исправить, получить от жизни или отдать ей.

Я никогда не слышал от Влада таких красивых фраз. В обычной жизни он вполне нормальный мужик, с ним можно не спеша выпить на кухне, обсудить, куда катится мир, посетовать на ускорение времени и на нехватку никуда не спешащих собеседников. Я читал его эссе – писал он их быстро, минут за двадцать. Одно такое эссе Влад написал, пока я на его кухне жарил мясо и готовил салат. В том тексте он утверждал, что степень удовольствия зависит от скорости удовлетворения желания. Мысль была не его, но он сумел привести примеры из своей бурной жизни, безоговорочно доказывающие правоту этого тезиса.

– Сейчас невозможно придумать ничего нового, – говорил Влад, обмакивая кусок мяса в соус. – Мы обречены повторять чужие мысли, примеряя их к себе и к тем, кто нас окружает. При моем темпе жизни я могу писать только так.

– Смотри, какая шикарная вещь!

Влад снял с полки бронзовый, местами позеленевший подсвечник.

– Представь, ты сидишь за большим столом, покрытым зеленым сукном, горят три свечи, на бумаге мелькают тени. Огонь – это жизнь! Ты никогда не будешь чувствовать себя одиноким с таким подсвечником!

Я не мог представить Влада, страдающим от одиночества. «Скайп» он выключал только, когда к нему приходили гости.

– Чем старше мы становимся, тем меньше людей, с кем хотелось бы поговорить, – Влад как-будто прочитал мои мысли. – Вот тогда пламя свечи и будет скрашивать твое одиночество.

– Может, лучше собаку завести? – предложил я.

– Никогда! Она будет мучиться, когда меня не будет дома. Нельзя ради вечерних удовольствий заставлять кого-то страдать весь день.

– А твои женщины не страдают?

– Нет, мы расстаемся, когда я чувствую, что без меня им будет лучше, чем со мной.

Я промолчал, понимая, что его погруженность в себя быстро подталкивает женщин к такой мысли.

– А вот еще одна вещь, что может скрасить наше будущее.

Влад показал на старый механический арифмометр. Там надо было двигать рычажки, устанавливая числа, а потом крутить ручку, чтобы выполнить нехитрые математические операции.

– Это заменит тебе калькулятор в телефоне?

– Да, когда я не буду торопиться и смогу думать о каждой цифре.

У Влада была ученая степень по математике, он блестяще владел компьютером, знал десяток языков программирования, и я не мог представить, как он крутит ручку арифмометра. Но говорил он красиво, и я слушал, не перебивая.

– Математика давно устарела – она не может описать наши чувства, мечты, наше восприятие мира, его красоту и гармонию. И это кусок железа будет напоминать, что все наши компьютеры – это просто улучшенные версии арифмометра. В них нет души, как нет ее в этой старой машинке.

Гармония мира и цифровая техника – это вторая любимая тема рассуждений Влада. На первом месте стоят женщины с их непостижимостью и отсутствием логики Аристотеля.

– Поцарапаешь ты стол этой машинкой, – сказал я, разглядывая арифмометр.

– Ерунда! В ИКЕЕ я куплю резиновые пупки-самоклейки – пусть прогресс немного коснется старины.

Мы подошли к ящику, где стояли конверты со старыми грампластинками. «Ну уж тут Владу будет нечего сказать!» – злорадно подумал я.

– Ты знаешь, что у меня в планшете закачаны сотни песен, нонстоп музыка на целый вечер – сказал Влад, разглядывая тяжелую шеллачную пластинку. – А тут одно старое танго Оскара Строка, 78 оборотов в минуту. 390 оборотов и песня кончается. Тебе надо подойти к граммофону и поставить новую пластинку, чтобы продолжить праздник.

– Так это же неудобно, я уж не говорю про качество звука.

– Сейчас музыка из компьютера и телефонов – это просто фон нашей жизни, способ заглушить воспоминания, уйти от грустных мыслей о бренности бытия. А если тебе надо встать и что-то сделать, чтобы услышать любимую мелодию, то это совсем другое восприятие. Это будет минутой, приносящей наслаждение, ради которой тебе пришлось оторвать зад от дивана. А шум… Посмотри в окно!

Я посмотрел. Окно явно не мыли года два, но еще можно было разглядеть, что на улицу спустился зимний вечер, пошел снег, мелькающий желтыми точками в свете уличных фонарей.