Людмила Зайкина - Вы не пришли на чай.... Рассказы

Тогда она, выглянув за дверь, позвала Гришку, а сама осталась с нами, знала негодница, что теперь ей не миновать конюшни, если барышня прознает.

И ещё Глашенька сообщила, что на рубашке вашей пятно красное, кровь наверное, что огорчило меня несказанно, в голове сразу промелькнуло: не с поручиком ли вы дрались?

Тут Глашенька вдруг вспомнила, что письмо вы оставили для меня, я его скоренько и прочитала, где были подтверждения моим подозрениям. В нём вы уверили меня в том, что поручик больше меня ничем не потревожит. Так значит, всё ж дрались, Илья Петрович? Зачем же вы так рисковали, граф?

Прошу вас, Илья Петрович, настоятельно, сходите к доктору, надобно убедиться в безопасности вашего ранения. Желаю вам скорого выздоровления.

И только я хотела распрощаться с вами, граф, как тут вбежала Глашенька и сообщила, что Ольга Александровна с Зинаидой Александровной пожаловали, а с ними два неизвестных господина.

Я незамедлительно спустилась, к ним навстречу, решив дописать письмо, позже, когда уедут гости мои.

Вот и вернулась я, и тут же за письмо, ответ дописать, и поверьте есть мне, что поведать вам, Илья Петрович, столько всякого случилось.

Как писала я выше, пожаловали ко мне приятельницы, вы их знаете, как выяснилось и молодых людей так же, они являются приятелями вашими, граф, что меня удивило и обрадовало.

У вас, Илья Петрович, возник, я так думаю, вопрос: Кто это может быть? Не буду вас мучить – это граф Николай Иванович и граф Василий Анатольевич, ростом и могучестью они подстать вам, Илья Петрович.

При появлении приятельниц и двух господ вывело мой дом из спокойствия. Послышались громкие голоса и веселый смех, что мне пришлось по сердцу, ибо я пребывала в уныние и в воспоминаниях о произошедшем накануне. А также была в сожалениях о моём опрометчивом поступке, за который мне стыдно, жутко, как только подумаю, что могло случиться непоправимое.

Спасибо Глашеньке, и только это спасёт её, от сослания на конюшню, хотя и виновата она, в том что, когда вы появились в моей спаленке, тайно, ночью, не разбудила меня, не поставила в известность.

Ну, так ладно, отвлеклась немного. Глашенька стол накрыла, под нашей с вами яблонькой, чай попить, беседу там вести, а тут как раз Иван Иванович с Настасьей Павловной пожаловали, вас только с нами не было, жалость какая.

Тут мы с Иваном Ивановичем вчерашнее то и вспомнили, пришлось мне рассказать, что было в театре, и о продолжение, когда он отъехать изволил.

Что тут началось все гневаться стали, мужчины собрались на дуэль вызвать негодяя, но я им рассказала о ваших действах, что обидчик наказан, только тогда все немного успокоились, но ещё долго звучали слова возмущения и сочувствия мне.

Попив чай, мы всей доброй компанией пошли в парк, где повстречали поручика, было видно, что несладко ему: рука перевязана, под глазом синяк, хорошо ему досталось от вас, Илья Петрович.

Николай Иванович и Василий Анатольевич с Иваном Ивановичем хотели подойти к нему, но он опередил, наглец такой, и прямо ко мне так и направился.

Но господа защитники мои, преградили ему дорогу, сказав ему, чтоб убирался, и пообещали, что встретятся с ним, когда барышень не будет рядом.

Поручику ничего не оставалось, как удалиться, но на прощанье он так посмотрел на меня, что я поняла, встреча с ним не последняя.

Это происшествие всем испортило настроение, и, проводив меня, домой, все разъехались.

И ещё мне страшно за приятелей наших, вдруг исполнят обещание и встретятся с поручиком. Кабы беды не случилось.

Вот на этом прощаюсь с вами граф, Илья Петрович.

Один вопрос: Зачем через окно? Коли есть дверь. И как это вы смогли позволить себе?

Мила Марковна.

Здравствуйте, граф Илья Петрович, получила ваше послание, однако скоренько оно прибыло, трех дней не прошло, как письмо отправлено было вам.

Мне думается, что вы, где-то рядом, может и не уехали вовсе, а это значит – рана небезопасна, хотя и уверяете, что всё хорошо и чувствуете себя здоровым, в чём я теперь сомневаюсь, и с каждой минутой все более, и более.

Признайтесь, Илья Петрович, что с вами? Понимаю, не хотите огорчить и обеспокоить меня, поверьте, я уже в мыслях своих всякое думаю, чудится мне что вы в опасности, и эта неизвестность губительна для меня, места себе не нахожу от тревоги и волнении за вас.