Геннадий Карпов - Осенние клещИ

Я взял папку и открыл её. Оказывается, на меня уже заказан билет в купе на восемь вечера. Как и велел шеф – проверил каждую бумажку. Придраться было не к чему. Получил в кассе командировочные, съездил домой, собрал кейс, побрился, и в восемь вечера помахал рукой сияющему после капитального ремонта железнодорожному вокзалу Красноярска.

Тридцатого августа, утром, когда в окнах моего вагона мелькали неказистые пригороды Новосиба, позвонила Настя и сообщила, что у неё набирается столько подружек, желающих провести выходные в коттедже на Овинном, что хоть конкурс красавиц проводи. «Полдеревни доярок – подумал я – припрётся в красных платках с натёртыми свёклой щеками!» Вслух я это не сказал, но на всякий случай напомнил несколько прописных истин: лучше одна неприличная девушка, чем три приличных, времени на медленные танцы там не будет, и поинтересовался – участвуют ли дамы в системе оплаты коттеджа или у них какие-то другие обязательства перед клиентами? Кредит? Рассрочка платежа? Неожиданностей не случилось: дамы оказались неплатёжеспособны, но сговорчивы. На том и порешили. Поскольку я уехал – моя кровать в качестве отборочного тура к сожалению отпадала. Настя поругала меня за чрезмерный цинизм, пригрозила муками ревности и пообещала, что четырёх девчонок отберёт как-нибудь сама. Я не стал говорить, что со шлюхами я церемониться не привык, а мальчиков будет не пять, а четыре. Лишняя дама добавит перцу в наше и без того горячее блюдо! Тем более, что не будет именно Вована, а это значит, что главным самцом в компании автоматически становлюсь я. Интересно – кого на этот раз мне принесёт судьба? Настя Настей, а вот рыжей овцы у меня давно не было.

От греховных мыслей про рыжую овцу я нехотя переключился на суровую действительность: поезд сбросил скорость и через пять минут причалил к огромному зданию новосибирского вокзала. Я вытащил из ящика под сиденьем кейс, переставил на один час назад время на своём «Сони Икспирия» последней марки, надел пиджак, поправил перед зеркальной дверью галстук, глянул на спящего мужичка – единственного соседа по купе, который подсел ночью в Ачинске, и пошёл на выход.

В последнюю неделю августа столица Сибири плавилась от зноя. Я думал – так душно только в поезде, но, покинув вагон, облегчения почти не испытал. Несмотря на довольно ранний час, дышать уже становилось тяжело, и я пожалел, что не могу поменять костюм и галстук на шорты и футболку.

На выходящих из вокзала людей с чемоданами и рюкзаками тут же набрасывались стаи голодных таксистов.

– У тебя мотор какой марки? – Ответил я вопросом на стандартный вопрос атаковавшего меня бомбилы.

– «Рено»! – Немного растерявшись сообщил тот. – А это для тебя прям так важно?

– «Мерины» у кого-нибудь есть? «Бэхи» накрайняк? – Поправляя дорогие солнцезащитные очки средним пальцем с кольцом из карбида тантала спросил я громко.

– Паэхалы! – Толстый кавказец в кепке, красной футболке со стёршейся надписью «Адидас», синих трениках и сланцах на босу ногу махнул мне рукой и больше не поворачиваясь пошёл в сторону серого «Мерседеса» Е-класса с большим световым табло на крыше.

В новосибирском офисе, филиалом которого являлась наша красноярская фирма, я был до этого дважды. Мы приезжали сюда с Вованом раз на Уазике и раз на «Форде» по обычным делам. Офис располагался в отдельном здании неподалёку от набережной Оби, и в тот момент, когда я рассчитался с таксистом и подошёл к входу – только открывался. Я вдохнул поглубже, резко выдохнул, для разминки мимических мышц лица быстро проговорил: «Ми ма мо ми ма мо ми ма мо» и потянул на себя тяжёлую зеркальную дверь.

Технический директор, высокий тощий дядька с ёжиком совершенно седых волос и выправкой старого гвардейца, встретил меня сухо, удивился, что приехал я, а не Владимир Андреевич, внимательно изучил мои бумаги, потом набрал номер моего шефа:

– Ваня! Привет! Не спишь? Да я шучу! Тут человек твой прибыл. Почему ты мне этого красавца не прислал когда мы рекламу снимали тем летом? Ну тот календарь с новыми автомобилями! Я же тебе штук десять высылал! Склероз начинается? Ну слава богу! Выговор тебе! А Владимир не заболел? Ах, вот оно как! Ну, это ваши дела. То есть с этим молодым человеком я обсуждаю все тонкости, о которых мы с тобой договаривались? Бумаги ему тоже передаю? Хорошо. Давай до связи! Э-эй, погоди! Как там Даниловна? Ну хорошо! Привет ей передавай! Ладно, давай!

Во время звонка он неотрывно смотрел в окно, из которого открывался чудесный вид на реку. По Оби против течения, еле двигаясь, упорно плыла моторная лодка, а над ней летали какие-то большие птицы. На том берегу проехал двухэтажный «Неоплан». Это была моя любимая марка автобусов, который я без труда узнал даже с такого расстояния. Звуки с улицы в помещение не проникали совершенно, и мне на миг показалось, что передо мной огромный телевизор. Я машинально перевёл взгляд в левый нижний угол огромного окна, где должен был высвечиваться красным перечёркнутый крест накрест символ динамика. В левом нижнем углу вместо значка «Мьют» перед стеклом стояла пальма в огромной кадке.