Наталья Образцова - Гранатовые облака. Зарисовки Армении

Начиналось. Летела я из Москвы, рейс на 2 часа задержали. Народ с нашего рейса стал знакомиться друг с другом ещё в аэропорту. Это был такой «клуб по интересам» для людей, которые никогда друг друга не видели, но, будто, давно хотели встретиться. Некоторые пассажиры были уже по 20 часов в дороге, т.к. летели кто откуда. Я слушала рассказы людей, как в живом историческом музее, о том, что для них значит эта поездка. Атмосфера была удивительная и неспланированная. И задержка рейса была, будто, режиссёрским ходом, т.к. паспортный контроль уже прошли все и теперь перетаптывались у выхода на посадку, волнительно поглядывая на часы, которые отсчитывали последние часы до встречи с Родиной. «Я должен быть там в эти дни. Главная возможность в жизни». «Хочу оказаться там, где все выглядят как я.», «А вы знаете, какие там гранаты? Я в последний раз ела их, когда мне было 10, кажется. К нам такие не возят.» Вот, что можно было услышать в гомоне пассажиров. Люди летели с коробками подарков, сладостей… кто чем богат. Как говорится, не с пустыми руками. Сразу после самолёта многие не поехали в гостиницы, а сначала поехали в Эчмиадзин, чтобы поставить свечки в память о погибших предках. Это было единение. Численности одной небольшой нации, но мирового масштаба.

____________

Город оказался немного не готов к такому количеству приезжих. На улицах много мелких аварий, в обменниках закончились драмы (местная валюта). Говорят, в эти дни памяти в Ереване каждый год идёт дождь. А потом, буквально на следующий день солнце. На улице ливень. И сейчас. За несколько часов до последнего мероприятия – концерта симфонического оркестра на площади. Думаем, как спасать музыкантов и инструменты от дождя… Сцена огромная и на неё попадает вода. Что-то надо решать…

Вчера на концерте System of a Down собралось порядка 40 000 людей, не смотря ни на что. Молодежь занимала места под сценой с утра, а вечером во время концерта лило, как из душа, без шуток. Все промокли и замерзли, но все вместе провели этот вечер. Единение. За этим всем, как и четырьмя другими мероприятиями, стоят 3—4 месяца труда организаторов. Не описать, сколько затрачено нервов, и где предел физических возможностей человека: не спать, не есть и работать, быстро искать решения. Плечом к плечу – армяне, русские, украинцы, европейцы. Старшее поколение рассуждало о том, что в такой день нельзя устраивать пляски на площади, слушать бешеную музыку. Но ответ в том, что есть кому плясать. Полная площадь живых представителей нации, которую век назад старались вычеркнуть из мира. Молодые и энергичные. А значит всё было не зря, и повод сплясать однозначно есть.

Так этой ночью пришлось поехать помочь ребятам готовиться к приёму первых лиц мира в Цицернакаберд, где стоит мемориал жертвам этого страшного события. Вечный огонь. Положа руку на сердце, я видела много мемориалов, и они меня редко впечатляли. Обязательно фигура солдата или женщины или ребёнка, выражающая театральную скорбь и демонстративное горе. Но этот…. Было около 6 утра. Ещё темно и бесшумно. Город спал. Мы проехали около 5 постов охраны и оказались на месте мемориала. Под парой фонарей увидели, что трибуны собраны. Оставались мелочи.

Через несколько часов на этих синих стульях должен был сидеть Путин и такого же уровня особы. Небо было чёрное от ночи, но уже с редкими полосками рассвета. И тут эта глыба. Вот тут на холме, откуда видно весь город, все его теплые огни. Именно ночью это место, как мне кажется, совершенно магическое. Это не кричащая пафосная статуя или вычурный символ чего-то, что уже никто не помнит. Это не точка сбора подростков, в которые превращаются сегодня памятники. Это очень лаконичное строение, каждая огромная плита, которая выросла из основания под наклоном вокруг вечного огня – страна, которая «склонила голову» перед грустью обезвоженной нации. Этот огонь, как бы, спрятан, охраняется этими глыбами от безразличных глаз. Чтобы лишние не смотрели. Не прикасались. А когда заглядываешь внутрь этих глыб, видишь сердцевину – глубоко утопленный огонь, вокруг которого выложены цветы. Пробовала сделать фото – не передаёт и 3% эмоций. Просто стоишь и не слышишь, когда к тебе приятельница рядом обращается, так гулко в ушах от вида этого едва горящего надгробия. Местные сказали мне, что к вечеру цветы будут до верха. Рядом шпиль. С одного его края есть выступающая стенка, обозначающая отколовшийся кусок нации, которая, тем не менее, стоит, иногда, абсурдно однозначно, в своих убеждениях и ценностях, в своей вере.