Иван Шам - Эмансипация разума. История длиною в смерть

Волк убьёт зайца, и это в порядке вещей. Человек убьёт лису или медведя – и это тоже нормально. Но почему же, если человек убивает человека, то это преступление против природы? Потому, что нам так сказали.

Теперь я возненавидел общество, возненавидел тех, кто им управляет с их же позволения. Люди, старающиеся показать своё превосходство, гонящиеся за деньгами, мечтающие о материальных благах, стремящиеся стать звездами, фотографирующие себя в зеркало, сидящие в интернете, считающие себя не такими, как все… Все стали для меня ненавистными рабами системы, лишившей их человеческого облика.

Может быть, вся история, которой нас обучали – всего лишь сказка, придуманная для ещё большего программирования людей, воспитания бессмысленного патриотизма, убеждающего душу человека, что он обязан государству жизнью, отдавая этот долг на войне или неся другую непосильную ношу. Если бы все отказались выходить на поле боя, то этой идиотской войны бы и не было. Нас окружает тоталитаризм, скрытый от людских глаз и замаскированный под то, что мы называем свободой.

Мне нужно успокоиться…

Свет фонаря, стоящего через дорогу, тянулся в комнату, едва освещая разбросанные на полу старые газеты, стопку которых я, случайно задев, уронил на пол. Табачный дым, плавно скользив в пространстве, наполнял небольшую, давно не мытую комнату белой пеленой, нежно растворяющей в себе попадавший в неё луч света. Изредка стряхивая пепел, я сидел в старом кожаном кресле, чьё появление в этой квартире уже давно ушло из воспоминаний, не оставив о себе никакой зацепки. Находясь в тени, этот кожаный трон спас меня от попадания лучей уличного фонаря на мое промокшее под плачем небес тело.

Я был недвижим, застывший взгляд потерялся где-то в эпицентре клубящегося потока, плавно вытекающего из белоснежной бумажной трубки. И каждый раз, стряхивая на пол серый пепел, я все больше растворялся в этом тумане. Дорогой пиджак лежал на полу возле кресла, верно ожидая того момента, когда он снова, поднявшись с пола, будет согревать меня, смирившись со своей печальной участью.

И куда бы я ни посмотрел, везде я видел одну лишь систему, уже давно сделавшую из людей поставленный на конвейер продукт общего потребления, так или иначе ставший непреодолимой преградой на пути к освобождению разума. Становиться частью этого конвейера было равносильно самоубийству. А единственный способ стать свободным от неё – лоботомия, разрезающая ткани, соединяющие лобные доли мозга с его остальной частью. Система не может завладеть тобой, если ты бездумным овощ, чьей жизненной целью является безостановочное созерцание стены, ограждающей тебя от таких же свободных людей, как и ты.

Сигарета догорала, осыпаясь на новенький пиджак, закапывая его в душной темной могиле, в которой моя душа с каждым днем все больше разрывалась на части, не желая принимать реальность, поглощавшую её.

Я не могу больше здесь оставаться. Сладкий воздух свободы манил меня, совращая своей девственной, не тронутой человеком природой. Я больше не видел смысла оставаться здесь.

Обычно в это время по телевизору идут новости, которые я смотрел каждый день перед работой. Скорей всего, сейчас там показывают очередные государственные страсти, смысла в которых было не больше, чем в самом телевизоре, уничтожающем мозг молодых людей, делающий их неспособными увидеть реальную картину мира. Нас изначально готовят быть рабами, подчиняющимися одному существу, понявшему всю никчемность нашего существования и вовремя принявшему необходимые меры, чтобы заполучить нашу жизнь. Теперь для меня идеальным обществом стало то, которое покинуло нас много тысячелетий назад. Общество, в котором человек был един с природой, целью существования которого было лишь стремление выжить, а единственным оружием была палка.

Мы тратим полжизни, чтобы получить образование, которое позволит обеспечить счастливое будущее. Но для самого счастливого будущего у нас остается слишком мало времени, если его вообще можно так назвать.

Лезвие машинки для стрижки волос начисто срезает с моей головы всё, что раньше казалось значительным. Стоя перед грязным, замыленным зеркалом в своей ванной, я наблюдаю, как куски волос падают на чёрную потрескавшуюся плитку, сливаясь с этим мёртвым фоном. Голова становится почти гладкой, имея только чёрную тонкую прослойку волос. Нет смысла ухаживать за своей внешностью.

Нужно быть человеком, реально существующим.