Владимир Слепченко - Своих не бьют

– С понедельника перехожу к вам во французскую группу! – возбужденно воскликнул Стас.

– А ты того, парле—ту франсе что ли?

– Ан пу.

– Полиглот, значит. Ну—ну. Держи, диск готов.

– Спасибо, Кеш! Я побежал, до понедельника.

– Гулять не пойдешь в выходные? – спросил Саша.

– В эти нет, нужно французский подтянуть и вещи доразобрать, – ответил Стас.

– Понял, пока, зубрила! – провожая друга, пошутил Кеша.

Стас хлопнул входной дверью и вышел на улицу. Яркое солнце заставило его зажмуриться. Он сжал правую руку в кулак и громко сказал самому себе: – Йес!

«Неужели Галина Викторовна была права? Что мечта самый мощный двигатель? – подумал Стас. – Стоит чего—нибудь очень захотеть и жизнь принесет все на блюдечке с голубой каемочкой? Но с другой стороны, люди о многом мечтают и далеко не все имеют то, что хотят. Есть, наверное, еще какой—то секретик. Типа, учиться и работать много надо. Или как—то по—другому? Да ладно, пока полет нормальный, чего об этом думать», – махнул он рукой и пошел домой.

Как в выходные Стас не мучил свое французское произношение, в понедельник он схватил тройку. Екатерина Михайловна, несмотря на внешнее добродушие, была чрезвычайно требовательной к своему предмету и никому не делала поблажек.

«Могла бы и не ставить трояк в первый же день, – расстроился Стас, глядя на красную, аккуратно выведенную в дневнике тройку. – Тем более я не так плохо и ответил. Посмешил, конечно, народ своим корявым произношением. Ну и что с того? Ладно, получил, что получил. Вот только батя не очень обрадуется и тройке и самому французскому», – заключил Стас.

И действительно, он давно заприметил за отцом одну маленькую, едва заметную черту. Он почему—то недолюбливал французский, хотя сам к нему не имел никакого отношения. Даже как—то порывался выкинуть учебник, который Стасу чудом удалось спасти и теперь приходилось прятать от него. Все его попытки разгадать тайну ненависти к французскому остались за пределом его понимания.

Одновременно с прогремевшим звонком Стас покидал в сумку учебники и вместе с Кешей вышел из класса, влившись в бурное школьное течение.

– Чего такой угрюмый? – вывел из размышлений сникнувшего Стаса Кешин голос. – Троек что ли никогда не видел? Нормальная оценка. Удовлетворительно. Считай, ты удовлетворил Катю! – засмеялся он. – Не пара же? Хотя она такая, может и двойку влепить, если не подготовишься. Катя хорошая баба, но только мальца того, – покрутил Кеша пальцем у виска, – без ума от Франции и считает свой предмет основным в длинном школьном списке.

– Хотелось хотя бы четверку, – ответил Стас. – Отца трояк точно не удовлетворит. Как он говорит, минимум четверка.

– Ты же зубрила, настоящий заповедный зубр! Исправишь, не парься. Пошли на улицу, воздухом подышим пока погода хорошая, – указал Кеша в сторону окна, через которое вливался густой солнечный свет.

– Ты иди, я догоню, – кивнул Стас на туалетную дверь.

– Окей, жду на улице.

Кеша сел на перила и, поймав равновесие, покатился вниз. Стас проводил его взглядом, затем резко развернулся и чуть не налетел на как из—под земли выросшую Лену Звездину.

«Откуда она тут взялась? – мелькнуло в голове у Стаса. – Почему я не услышал, как она подошла? Такие каблуки за километр слыхать».

Та отшатнулась от него и как—то неестественно припала на колено. Стас в растерянности застыл.

– Ну что стоишь как дерево? Помоги встать! – простонала она.

Стас бросился на помощь.

– Идти можешь? – спросил он Лену, помогая той подняться.

Она наступила на ногу и тут же вскрикнула от боли.

– Ой, не могу, больно! – с трудом приподнимаясь с пола и беря Стаса под руку, ответила Лена. – Придется тебе на время стать моим спасителем и проводить до дома. А чего ты сегодня инглиш задвинул?

– Меня во французскую группу перевели, – разволновавшись от того, что к нему проявляет внимание девушка, да не простая, а первая школьная красавица, ответил Стас.

– Как?! Ты и французский знаешь? – удивленно вскинув брови и округлив большие карие глаза, воскликнула Лена.

– Да не то чтобы очень.

– Где ты говоришь, учился? Что—то я не слыхала, чтобы в простой школе, да и еще в каком—то захолустье, изучали два языка, – вопросительно посмотрела она на Стаса.

– Ну… французский я учил самостоятельно, – сконфузившись, ответил он.

– А—а—а! – пропела Лена елейным голоском. – Мы умники, значит… так откуда ты к нам приехал?