Владлен Немец - Борис Бойков

Борис отвесил мужику несколько увесистых пощечин, и только потом разобрался, что передним во всей первородной красе предстал с еще подрагивающимся пенисом майор Кибельников с кафедры строевой подготовки.

– Вы что это себе позволяете?! Как вы смеете!!! Я старше по званию и не позволю…

– Боренька, врежь этой сволочи!

– А ты, сука, молчи! Ишь, насиловал я её, как же! Да тебя, бл…дь, чуть не весь ганизон…

Его излияния были прерваны Борисом, который стал молотить майора по всем правилам приемов рукопашного боя. Кибельников рванул к наружной двери…

– Гражданин, стойте! – к голому майору спешил комендантский патруль. – Кто такой, предъявите документы!

– Я, я майор Кибельников, меня здесь все знают.

– А почему не по форме одеты?

– У меня, видите ли…

– Ладно, в комендатуре разберутся. Идите вперед!

Над сержантом Угаровым долго потешались товарищи: додумался у голого человека документы требовать.

Но майору Кибельникову и лейтенанту Бойкову было не до смеха.

По рукам в училище ходила каррикатура: голого Кибельникова с гротескно укрупненными анатомическими деталями конвоирует комендатский патруль со штыками наперевес. А Борису по жалобе того же Кибельникова грозил трибунал. С Ниной развелись тихо, без скандала.

Только отец Нины, полковник Свищев, горесно вздохнул: «Э-эх, как была ты полковая, так, видно, и останешься. Хорошо еще, что ребенка не осталось. Тревога Нины по поводу беременности оказалась ложной – была всего лишь небольшая задержка месячных.

Бориса откомандировали в интернациональный корпус генерала Миллза.

Начальник следственной части горотдела МВД поднял трубку: «Филимонов слушает!”

– Авдей Петрович, выручай! – В голосе начальника Семеновского райотдела звучало неподдельное отчаяние. – У меня, понимаешь, отчет на носу, а с чем я прийду? Висяков до черта, да еще тут за два месяца три нападения с тяжкими телесными повреждениями – абсолютные глухари. Мои следоки даже не знают как к ним подступиться: ни следов, ни жалоб. Выручай, брат. За мной не пропадет.

– И чего ты, Михалыч, этих дармоедов держишь? Чуть что сложней внутриквартирной драки – они уже скисают.

– Найди других, я этих выгоню.

– Ну ладно, так и быть, присылай мне эти «тяжкие повреждения». За тобой должок.

– Ну о чем ты говоришь, конечно! Вот сейчас с курьером и пришлю все три дела. Сдается мне, что там что-то нечисто.

Филимонов взвесил на руке полученный с нарочным пакет: «Увесистый! Да толку что? Писанины много – вроде бы работу провели. А результат нулевой.»

– Колупаев, где там эта дикая фауна болтается? Никогда их на месте не бывает!

– Так ведь до конца обеда еще четверть часа, Авдей Петрович. Они, небось в пинг-понг режутся.

– Много говоришь, Колупаев. Ладно, чтоб после обеда сразу ко мне. Кипяток-то у нас еще есть?

– Сейчас я вам чайку свежего заварю.

– Спасибо, родной, пропал бы я без тебя. Насчет фауны не забудь! – Как можно?!

– Так, наигрались, значит? И поесть, небось, не успели? Язву наживете, а кто в ответе? Петрович молодежь не жалеет – так что ли? Ладно, башибузуки, вот вам пакет на двоих. Завтра доложите что к чему. Деньги то на обед есть?

– Найдем, Авдей Петрович!

– Тогда чтоб через пятнадцать минут были на месте.

– Слушаем, гражданин начальник! – И неразлучная пара, Козлов и Баранов, помчалась в буфет.

– Ну что, Баран, поделим это дело?

– Никогда бараны с козлами не спорили. Давай два дела, – и друзья принялись за работу.

Всего год назад после окончания высшей школы МВД они были направлены в следственный отдел, и успели заработать репутацию серьезных вдумчивых работников у начальства и отчаянных сердцеедов у сотрудниц.

– Ну, Козлик, какое будет твое просвещенное мнение, – спросил Баранов на следующий день, когда все три дела были ими основательно изучены.

– Знаешь, такое ощущение, как будто эти дела писались под копирку. Только фамилии, время и место действия менялись.

– Вот-вот, и я так думаю. И вот еще что – никаких следов нападавших или нападавшего…

– И никаких жалоб со стороны потерпевших.

– Вообще говоря, это пахнет. Когда пострадавшие претензий не имеют, то, как правило, надо предъявлять претензии пострадавшим.

– Ой, Козлик, какой ты умный! Даже непонятно, почему ты до сих пор такой бедный.

– Ладно, Юрка. Ты мне вот на какой вопрос ответь: Если эти дела так похожи, то не было ли в прошлом у пострадавших чего либо общего?