Жибек Тагалина - Белый пух роняя

– Смотри, смотри! Что это с ними? Лошадь сама едет, а с ними что случилось? Там же перекрёсток, куда они? Надо остановить их!

И вот кто-то выскочил из коляски мотоцикла и бросился останавливать лошадь, хватая за вожжи, которые свисали с рук отца. Тут же остановился и весь транспорт. К ним стали подходить и прохожие. Все боялись говорить громко и спрашивали вполголоса: «Что с ними такое? Неужели все умерли?».

Всё это увидели и стоявшие на улице у своего отделения три милиционера. Они тут же бросились туда, думая, что случилась авария, и поэтому собралось столько транспорта и народа. Когда они пробирались сквозь толпу, один из них свистел в свисток. От этого свистка отец, а затем и мать с детьми, стали просыпаться. Девочка, протирая глаза, спросила:

– Мама, где мы? Кто это?

Мать с отцом и сами были испуганы. Отец начал оглядываться вокруг, спрашивая всех:

– Что, авария? Авария? Да скажите – никто не погиб? Да что вы молчите?

Люди, стоявшие вокруг и подходившие ещё на это зрелище, загалдели наперебой:

– Вот дают, уснули, а теперь спрашивают.

– А что, авария?

– Кто-то пострадал, может, скорую надо?

Милиционеры обошли телегу, заглянув даже под неё. Вроде бы всё цело, и люди живы-здоровы.

– Я их ещё раньше приметил, – сказал милиционерам один из водителей, – ещё на том перекрёстке. Подъезжаю сзади, лошадь останавливается, а я рядом. Смотрю, они лежат и не шевелятся. А светофор мигнул – и лошадь пошла. Ну чудеса да и только! – И уже обращаясь к отцу: Она, что, дрессированная у тебя?

Но тут на отца насели милиционеры:

– Что ж ты творишь! А если бы авария? У тебя вся семья с собой.

– Вы уж простите нас, – оправдывался отец. – Не думал, что так получится. – И тут же широко зевнул.

Все вокруг засмеялись:

– Да отпустите его – устал человек. Вон сколько травы накосил. А с такой лошадью…

Но старший по званию милиционер, сержант, не поддавался на уговоры:

– Если у него лошадь умная, так и спать можно на дороге? Всё, люди, расходитесь, освобождайте дорогу. Цирк окончен, всем спасибо.

И уже отдельно для водителей: И вы трогайте, давайте-давайте, проезжайте.

Когда все стали расходиться, сержант повернулся к отцу:

– Ну вот и слава богу. Скажи спасибо, что всё обошлось без аварии.

– Даже не знаю… – оправдывался отец. – Опять разморило от усталости. В прошлый раз уснули уже возле дома. Хорошо, соседи разбудили, а то так и спали бы у ворот.

– А может штрафануть тебя – и сразу сон, как рукой снимет, а?

– Папа больше не будет! – не удержалась девочка.

Отец, оглядываясь на телегу, виновато сказал:

– Да нет у меня денег с собой, не брали сегодня.

– Ладно, на первый раз прощаем. Сам понимаешь, если ты без аварии такое столпотворение устроил. Всё, езжайте, сами устали, и дети устали, голодные, наверное. Счастливого пути. Опять не усните, а ещё лучше будильник с собой возите!

Дети, отъезжая, махали руками доброму милиционеру.

Уже приближаясь к дому, отец заметил соседа дядю Колю. Тот тоже остановился, поджидая их.

– О, це ж скильки накосив.

– Сколько влезло, столько и накосил. Лошадь тоже надо пожалеть.

– Не брав семью, и бильше бы влизло.

– Как не брать? – отвечал отец, слезая с телеги перед калиткой. – Дети просятся, да и жена поможет – всё легче.

– А мы, Коля, опять уснули, – сказала мать, снимая детей с телеги.

– Як уснули? Где? Когда?

– Уснули по дороге, остановили прямо у милиции.

– Ну вы ж и даёте, соседи! Вы их там, мабуть, тоже напугалы. Мы тоди с Иваном Лебедевым думалы, беда с вами. Мы ще за калиткой у них булы, глядим – Чубарка ваша встала у ворот и стоить. И никто не шевелится из вас. И побиглы до вас, а вы як сурки спите.

– Да ладно тебе, то вы с Иваном. А там, как услышали милицейский свисток, просыпаемся, а вокруг машины, народу. Думаем, всё – авария.

– И що дальше?

– Да ничего, – сказала мать, разбирая вещи с телеги. – Вот штрафом хотели наказать, да, спасибо, пожалели. Поругали только.

– О це история! Пойду Гале расскажу. Да, вона щось у тэбэ спросить хотела. Когда тоби лучше? Вы зараз с дороги усталы…

– Пусть идёт сейчас, раз надо.

С соседями Савчуками они жили в одном доме, разделяла их только стена. Дядя Коля был небольшого роста и с неугомонным характером, который могла урезонить только его жена. А тётя Галя была выше его почти на голову, не говоря уже о комплекции, и с большим желанием всегда руководить своим мужем. У них было трое детей – две девочки четырнадцати и двенадцати лет и сын десяти лет. И хотя они давно приехали из Украины, ещё, когда здесь начинали поднимать целину, всё равно больше говорили на украинском, чем на русском, и все их понимали.