Людмила Зайкина: Волчик. Рассказы

Катька, расслабилась, поняла, что бить не будут, быстренько прожевав то, что было во рту, протянула маленький кусочек хлеба, проговорила:

– Ась, здесь немного осталось.

Услышав виноватый голос подруги, видя то, что осталось от внушительного куска хлеба, а колбасы там не было и вовсе, подруги повалились на землю, хватаясь друг за друга. Катька растерялась, не могла понять, то ли плакать, то ли смеяться.

– Мама, мне говорила, – сквозь смех проговорила Аська, – ешь дома!

– Ну, вот поела. Наелась? – смеялась Настя. Обняла подругу, которая неожиданно расплакалась.

– Прости меня, Ася, я просто кушать хотела.

– А тебе мама не оставила?

– Оставила. Жульке отдала,… а тут ты. Ну, вот я и… – всхлипывая, проговорила Катька.

– Так ты бы спросила, я бы дала.

– Правда? – Катюшка быстро утерла лицо и протянула кусочек хлеба Аське, – возьми.

– Кать, не надо! Подожди-ка, – девочка убежала и через минуту появилась её мама.

– Катерина, иди-ка, голубушка, сюда, – крикнула она.

Катька, как стояла, так и осталась стоять, боясь, что ей сейчас попадет от Асиной мамы.

– Катерина, не бойся. Подойди ко мне, девочка.

Катька медленно пошла к женщине, оглядываясь на подружек.

– Пойдем, Катюша, со мной, – женщина обняла испуганную девчушку.

Оказавшись в комнате Аси, Катя увидела, что на столе стоит тарелка, от которой шёл аппетитный запах щей.

– Проходи, Катюша. Садись за стол, поешь девочка, – проговорила женщина, подталкивая Катюшку к столу…

Мальчик был, как говорят сейчас, трудным ребенком.

Рос он быстро и, вёл активную жизнь, по его меркам не хулиганистую, а так веселую.

Никому не давал скучать: ни соседям, ни друзьям, ни подружке Аньке (единственной девочке в его мальчишеском братстве).

Летом все детишки были предоставлены сами себе, улице и конечно бабушкам – соседкам, с утра занявшим скамейки под акациями.

Одна из соседок рьяно приглядывала за ребятнёй, а потом на доклад к родителям бежала.

Бывало, набег совершит ребятня, под Егоркиным руководством, на соседские сады.

Он через забор за яблочками или грушами, в общем, что поспевало то, и рвал, запазуху натолкает и обратным путём возвращается, и обязательно цветочек для Аньки сорвет.

То двери двух комнат находящихся друг против друга, за ручки веревкой завяжет, время подберет такое, когда соседи домой с работы возвращаются. Воду брать надо из колонки, туалет на улице, вот и представьте, что происходило, а ещё и веревка поперек общего коридора натянута.

Кричали, ругались все, кто попадал в момент Егоркиного веселья, а он из-за угла выглядывал, да посмеивался. Ох, и попадало же ему, за шаловливость.

Допекла его соседка-доносчица, решил он ей отомстить.

Ночь, луна ярко светит, Егорка учудил.

Когда все уснули, после трудового дня: родители, соседи, часов так около двух, Егорка, где-то раздобыв известь, измазал ею окно соседки-доносчицы. Когда немного подсохла известь, нарисовал силуэт человека, лицо с огромными глазами, подрисовал нос и рот.

А луна в окно так и смотрит, бабульке прямо в глаза заглядывает.

Долго она вертелась и только уснула, всхрапнула.

Услышал Егорка храп, обрадовался. Кинул камешком в окно, а сам быстренько простынь на себя накинул. Стоит. Ждет. Ничего. В тишине ночи храп доносчицы только и слышен.

Ну, что делать?

Подошёл он поближе, камушек побольше взял и опять в окошко, стук. Храп прекратился.

Началось: тишину крик бабкин разрезал, видно увидела она силуэт, который Егорка нарисовал, испугалась.

И в следующий миг дзинь, звук разбитого стекла.

Шалун наш, дырочку в простыне заранее прорезал, чтоб можно было следить за действием соседки, подглядывает.

Увидел, что доносчица в окно лезет, а в руках скалка, от неожиданной прыти бабульки, испугался, в простыне запутался, снять с себя не может. От страха, что бабка ненароком ещё и прибьет, заплакал.

Услышав рыдание, доносившееся из-под простыни, соседка сдернула ткань с рыдающего мальчишки. Увидев Егорку, рассердилась очень. Обозвав его негодяем, дала пару раз скалкой по заднице, отвела к родителям.

Родители строгие были.

Досталось Егорке- весельчаку, да ещё остаток ночи провёл стоя коленями на горохе.

Но это наказание не исправило его.

Утром он соседке под порог масло налил.

Упала доносчица, догадывалась, кто это сделал, но доказать не могла.

Только пальцем Егорке погрозила и так посмотрела, что мальчик понял: Это не конец…