Серж Карманов - Морские и другие истории

Тайфун подошёл как всегда неожиданно, небо сразу заволокло низкими тёмными тучами, скорость ветра усилилась и волны начали атаковать корабль. Они постепенно нарастали, поднимаясь из морских глубин, закручивались ветром в огромные спирали и обрушивались на корабль. Небо и море слились в одну крутящуюся вращающуюся стихию. День или ночь уже нельзя было понять, сплошная темнота, свист ветра и глухие удары волн, накрывающие даже капитанский мостик. Полетел основной дизель и на корабле включилось тусклое, навивающее тоску аварийное освещение.

Матросы и мичмана с бледными лицами, качаясь, бегали по тревоге от отсека к отсеку, укрепляя пластырем с распорами корпус судна, казалось отовсюду звучал голос Крюка: «Что расслабились? А я ведь предупреждал, не будет счастья пока баба на корабле!»

Треть экипажа на вахте и дежурствах, часть лежали прикованные к коечкам, не в силах подняться, остальные пытались что то делать полезного, закрепляли оборудование и инвентарь, несмотря на сплошную болтанку, да и лежать в кубрике под мерцающим освещением, слушать грохот волн и думать выдержит корпус или нет, тоже не здорово.

Хуже всего в трюмах, нет ощущения что ты идёшь по палубе, может по борту или даже потолку, темнота, духота, вентиляция не работает, проносятся обезумевшие крысы, перекатываются и звенят оторванные болты, при этом трюмачи ухитряются закреплять шланги и перекачивать топливо из цистерн, выравнивания крен или дифферент.

Так продолжалось двенадцать часов, экипаж измотался и устал, но монотонно боролся со стихией, волны поднимали и бросали огромный корабль, ещё немного и казалось он переломиться пополам, но он упорно двигался вперёд.

И когда уже вера покинула некоторых моряков, неожиданно ветер стих, тучи стали светлеть и уменьшаться, вдали, на горизонте блеснул скромный луч северного солнца. Волны ещё били по кораблю, но старпом сообщил по всем постам: «Отбой аварийной тревоги. Командирам БЧ доложить о неисправностях».

Потрёпанный, с погнутыми леерами и трапами, оторванной спасательной шлюпкой, частично не работающими механизмами, на одном дизеле, с изогнутым пером руля, корабль медленно, но уверенно приближался к родной бухте.

_ Чтоб я ещё раз взял женщину на борт, ни за что, … до сих пор не понимаю как мы вырвались из этого ада, – командир пил кофе, сидя в своём обтянутым черной кожей вращающемся кресле, рядом стоял старпом и молча смотрел на приближающиеся очертания камчатского берега…

Им и страшном сне не могло присниться, что через пять лет по постановлению Гайдара и его команды, их боевой корабль продадут на металлолом, как многие другие корабли, он будет ожидать своей участи на корабельном кладбище в индийском Аланге, вдали от своей страны, берега которой он столько лет защищал.

А из их флотилии на Камчатке, состоящей из шести уникальных кораблей останется только один, на котором будут служить вольноопределяющиеся женщины.

Это было в конце февраля, на вечеринке старых друзей, поглощали алкоголь и дымили на кухне, обсуждая баб, всякую хрень и чем заняться в следующие выходные. Кажется, праздновали день рождение Миши, разговор перепрыгивал с одной тему на другую и как то между прочим выяснилось, что Миша пройдя Афган, не прыгал с парашюта. Юра предложил это исправить, но Миша отказался, рассуждая о и так небольшом сроке человеческой жизни, а Громов заинтересовался и в итоге выпив очередную порцию виски, они договорились с Юрой прыгнуть хотя бы раз. Потом были песни и даже пляски, Громов благополучно уснул в такси и уже на следующий день напрочь забыл о договоре.

В то воскресное мартовское утро Громов сладко спал, прижавшись к женскому плечу и смотрел порнофильм, где Анджелина в Ленкином белье с Ленкиной заколкой для волос ласково поглаживает его ваньку-встаньку, загадочно и сладострастно смотря на него и уже вытянула свои пухлые губки, как над самым ухом прозвенел телефон и бодрый Юрин голос казалось, вырывался из трубки:

_Привет, чувак! Я узнал, где прыгают с парашютом, созвонился, погода отличная, выезжаю к тебе, через полчаса буду…

_Але ты проснулся? Глотай кофе и вперёд!

Пошли частые гудки, Юра как всегда был краток.