Владимир Конарев - Ау! Где вы, 18 лет? Дневник из 1960 года

Пробую перо. В милом доме, не беда ль стряслась. Жду письмо, с надеждой споря. Почтальон – редчайший гость! Он зайдёт. Я верю: вскоре!

Январь, прощай! Твой последний день – цветущий май!

Утро. У. Н. П. с гантелями балуется. Иван Яковкин – будущий киномеханик дрыхнет. «Талия» – дочь хозяйки – распустила косы – обрубки. Николай Устюжанин вспоминает о сибирячки тёплыми нотками в голосе. Попутно критикует хохлацкую речь и акцент. «Талия» слышит и «дымит словами». Павлович вскользь напоминает о том, что в городе Батайске хохлов называют «перевертышами». Ха! ещё одна национальность!!! А вот отец Павловича художника – беглый казак. Служил на пароходе. Кем не упомянул

Встрял в разговор Иван. Мы его зовём «иностранец». Изрёк историческую фразу Македонского: «Лесть – самое верное оружие!»

Петровна, она же и талия, продолжает у зеркала «штукатурится». Я и Павлович затянули песню:

«Ты меня никогда не любила, и не видела даже во сне, но шарф голубой подарила, и не знала, что это, же мне!»

Посетили столовку, по пути нашли «дефицит» – сапог для ремонта и, утопая в грязи, поволочились по ул. Горького с востока – на запад. Уф! И… вот дом №39! Что я вижу!? Средь зимнего пейзажа… «розу»!

Она читает книгу. Взглянула. Моргнула. Остолбенел! Онемели ноги. Прикипел к земле! Богиня улыбалась, и ёкало сердце.

В обычный мир вернули слова Николая: «Хватит любоваться, пошли, не нашего полёта пташка: взрослая и опытная кокетка!»

Вечер. Рассказ Костенко Николая

– Слышишь, Вов, я увлекался в школе стихами, как ты. Так вот, у знакомых вечер. Игру в почтальона придумали. Включили танец вальс, и я всем разношу письма по именам на записках. И тоже пару слов одной, ко мне неравнодушной, написал. Она мой стишок получила, улыбнулась, надеясь, что буду с ней вальсировать. А я пригласил на вальс её подругу. Она остолбенела, как ты сегодня перед окном, когда шли на квартиру. Рассказывая о должности почтальона, попутно поделился секретом: – Если танцуешь с девушкой, и она кладёт руку на плечо, то дружбы не жди, а если за спину, то ясно: понравился ей. Ясно?

Ура! Переехали на новую квартиру. Улицу Социалистическую, ближе к столовой и училищу. Прежняя квартира оказалось в нескольких кварталах от здания училища. Устраивались по приезду, где пришлось, там и осели неосмотрительно. Что с нас было взять – станичники.

4 февраля 1960 год.

Присмотрели кинотеатр. От квартиры, почти рядом: два квартала. Крутили «Накануне» – по Тургеневу. Понравилось

Особенно запомнился образ мужественного Инсарова, который учит, как надо любить свою Родину. Мне запомнился такой эпизод. Когда его будущая жена спросила:

«Чтобы ты делал, если бы отняли у тебя Родину?»

Он ответил:

«Я бы не вынес этого!»

И перед смертью, в бреду, ему виделось, что он со знаменем при штурме крепости. В последние минуты он говорит:

«Прощай, моя любимая Родина; умираю!»

Пришёл доктор, когда всё было уже кончено. Бедная, верная жена решила похоронить его на Родине, в Болгарии.

Бросив барскую жизнь, этот смрад, скопище слезливых людишек, бросив отца и мать, она пошёл по новой тропе, сулившая ей только хорошую, счастливую жизнь. Картина заканчивается тем, что она стоит на палубе корабля и говорит:

«Пусть он будет на Родине. Он так её любил. Волны вздымают корабль. Гроб раскачивается на канатах, а она говорит:

«Я ищу счастье, и я его найду!»

Разгневанное море, в ярости лижет палубу корабля. Миллиарды брызг рассыпаются, сбегают, по палубе вниз, не в силах сковать душевную бурю, жены Инсарова, которая всё-таки выйдет на новую трассу жизни.

Развязка фильма ясна. И есть – чему поучится!

Тренирую наблюдение.

Из окна виднеется крыша. Самая обыкновенная крыша, крытая листовым двух миллиметровым железом.

Как и положено, возведена труба. Она кое – где побелена. Верх трубы из плоско – целого кирпича. Второй ярус чуть виднеется под первым, а в середине труба уже, с «талией»! Основание трубы округлено, будто часть гантели. Всего восемь ярусов.

Гребень крыши фигуристый. По концам стабилизаторы из жести. На крыше расстелены полосы снега: параллельно основанию гребня, не беря во внимание выемку, у основания трубы, смещённой на север, вправо. Водосток обозначен чертой.

Карниз дома одинарный. Дом, если внимательно присмотреться, то он ещё многое расскажет и о хозяине. Весь дом, не считая ставней, окрашен красной краской. Стены оббиты, в четверть, досками. Доски оструганы гладко. За крышей, на фоне февральского небосвода, вырисовываются строения и деревья.