Булат Диваев - Таня и Тоня. Две судьбы. Роман

– Ну, не хочет он ещё стать взрослым человеком. И я понимаю его. Детство всё-таки, такая пора, которая даётся человеку один раз, и мы расстаемся с ним, даже не осознавая, какое светлое время нашей жизни от нас уходит. Ещё и радуемся, что скоро станем большими и важными. А вот скажи, сама ведь не раз вспоминала школу? Как там было хорошо! Так же?

– Нет! Вот ни разу не вспоминала! – Таня опять стала вредничать, хотя сама в душе всегда тосковала по школе. – Эта школа мне давно надоела! – и смеясь, добавила, – Ещё в школе!

– А как же твои слова о том, что осознанно выбрала профессию учителя, чтобы навсегда связать свою судьбу со школой? – Фаргат остановился и непонимающе уставился на Таню.

– Да врала я, чтобы как-то объяснить, зачем пошла в педагогический, а не в медицинский, например. – даже не моргнув глазом ответила Таня.

– Нет, ты не врала. Я же видел, как ты говорила эти слова.

– Врала! Врала! Врала! – затараторила Таня и в припрыжку понеслась вперед.

– Да ты сама ещё ребенок, – засмеялся ей вслед Фаргат.

За окном капли дождя ритмично барабанили в окно. Таня, отвернувшись к стене, сидела на кровати и тихо плакала. Слёзы, вторя капелькам дождя, медленно стекали по её щекам и капали на руки, в которых она держала листок бумаги.

Тоня, зайдя в комнату и увидев плачущую Таню подскочила к ней, опустилась на колени и посмотрев ей в глаза, тихо спросила:

– Что произошло, Тань? Ты чего плачешь? – и пытаясь успокоить её, произнесла, – Я, честно говоря, стала забывать, что ты умеешь плакать. Значит, случилось что-то серьезное. А ну, давай рассказывай! Этот не доделанный англичанин обидел тебя? Да?

– Нет. Не обидел. – ответила Таня, и с вызовом бросила: – И никогда не обидит!

– Так что же ты плачешь, дурёха?

– Я его сама обидела… – тут Таня дала волю эмоциям и разревелась в голос.

– Как обидела? Зачем? – Тоня приобняла подругу, которая уже тряслась от рева.

Тоня встала, подошла к столу, наполнила стакан водой, и немного отпив, понесла воду подруге.

– На-ка, вот попей воды. Успокойся. А то ты сейчас истерить начнешь. А я тебя в истерике никогда не видела и поэтому мне страшно. Я же не знаю что мне делать тогда. – попыталась немного пошутить Тоня.

Но Таня не унималась, а только мычала в подушку.

– Ну, что ты мычишь? Давай рассказывай. Не томи душу.

– Я, – начала было Таня – я, а он… – и вновь уткнулась в подушку.

Когда Таня успокоилась, и сбиваясь, дрожащим голосом, готовым вновь сорваться в рёв, рассказала всё, что произошло, картина прояснилась.

Оказывается, Таня две недели назад, когда она с Фаргатом поехала в деревню, испугалась встречи с его родителями. И на полпути к деревне и своему счастью, поссорилась с Фаргатом и уехала обратно в Уральск.

– Ничего, всё утрясется. Вот увидишь, он придет. Он же любит тебя.

– Нет, не придет. Я две недели прождала. А сегодня я не выдержала и пошла в деканат, узнать, когда у них последний экзамен – сказала Таня.

– И что? – спросила Тоня – Когда?

– Никогда.

– Как никогда? – удивленно спросила Тоня- Ты что несёшь?

– А так. – Таня прямо посмотрела подруге в глаза – Он на прошлой неделе приехал, сдал экзамены досрочно и уехал.

– Как сдал? Зачем? – ничего не понимая спросила Тоня.

– За тем… Он в армию ушел… Мне письмо от него передали в деканате. – Таня протянула Тоне листок бумаги, который она держала в руках.

Тоня бережно взяла в руки пропитанный слезами подруги лист, разгладила его ладонями и начала читать:

«Жаным*, душа моя! Ты знаешь как сильна и нерушима моя любовь к тебе. Но наша глупая размолвка, возможно, вовсе не случайна. За то время, которое я был без тебя, я осознал одну простую истину: в жизни не бывает случайностей. Каждый шаг, сделанный нами, ведет за собой целую цепь событий, которые происходят с нами потом, в будущем. И поэтому, прежде, чем сделать решительный и бесповоротный шаг к тому, чтобы объединить наши судьбы, мы должны испытать наши чувства временем. Я сходил в военкомат и скоро ухожу служить в армию. Два года разлуки будут достаточными для того, чтобы разобраться с самим собой. Мое сердце разрывается на тысячи кусочков, когда я пишу эти строки, но так надо. Прости меня, если я нанес боль и тебе. Верю, что буду прав, если напишу: До свидания!

Твой навеки, Фаргат.

12 мая 1978 года.»

Тоня прочитав эти строки недоуменно посмотрела на Таню. Потом перечитала его и спросила:

– Он что, дурак, этот твой Фаргат?