Юлия Куклина - Лика. Трагедия в Скалистом

В семь часов утра Тоня и Ваня Косаревы, уже были на ногах. Опять грелась вода, Иван побрился, умылся, потом плотно позавтракал яичницей с колбасой, выпил сладкого чаю и стал одеваться на работу. Тоня вертелась, «как белка в колесе» подавая ему еду, нарезая с собой бутерброды и заливая чай в термос. Наконец муж был собран. Тоня всегда провожала его на работу, но сегодня их обоих не покидало чувство, что что – то должно случиться.

– Ни пуха, ни пера, – произнесла Тоня, не сводя глаз с мужа.

– К черту, – ответил тот и сплюнул три раза через левое плечо.

– Некстати, как – то, мы черта поминаем, – неуверенно произнесла Тоня, – лучше бы о боге вспомнить.

– Мы же атеисты, я коммунист, какой может быть бог?

– Зато черт всегда рядом.

– Ну, да так и получается. О боге вспоминать нельзя, а черт с языка не сходит. – Задумчиво сказал Ваня, и вышел из дому.

Тоня мыла посуду, в душе росла тревога. В двери постучали, потом вошли. Свои знали, что днем Косаревы двери на замок не закрывают. Не от кого закрывать. В кухню вошла Таня, выглядела она ужасно: глаза заплаканы, волосы растрепаны, красивые черты лица, искажены злобой. Она села на табурет и уставилась на Тоню красными, воспаленными глазами. Потом сиплым от слез голосом спросила:

– Ты знаешь?

Тоня кивнула.

– Что ты знаешь?

– Что вы не попадаете в списки.

– И все?

– А что еще?

– А то, что благодаря вам дорогие друзья и еще другим сослуживцам Гриши, мы не попадаем в списки!

– А мы тут причем?

– Так значит тебе твой Ваня, не все рассказал? Я так и знала, что не все. Поэтому слушай. Вчера было собрание и из области приехали профсоюзный начальник и какой – то коммунист, заместитель, первого секретаря области. Они собрали тридцать три человека из очереди и сказали, что после работы будет профсоюзное собрание, на котором будут утверждены списки очередников на квартиры в новом доме. Так вот эти тридцать три, точно получат квартиры, в том случае, если единогласно проголосуют за список. Остальных сорок семь подвигают. Среди них большинство это специалисты и руководители, которые приехали на завод недавно, несколько лет назад и им сразу дали квартиры. Они будут молчать и голосовать, как прикажут, потому, что здесь все равно оставаться не собираются. Им пообещали должности в области, они потихоньку уедут, оставив свои квартиры детям. А мы здесь останемся в своих лачугах! И все, все проголосовали так, как было приказано. Где друзья, где коллектив? Почему никто не возмутился? Почему не отказались заниматься этой профанацией? Своя рубаха ближе к телу. Вот почему! А как вы дальше жить здесь собираетесь? Кстати среди тех кого «кинули», есть многодетные семьи: Поповы, например. Живут три поколения, одиннадцать человек в «двушке». Семья ветеранов войны, с детьми, наконец – то хотели разъехаться. А Люда с четырьмя детьми, вдова, погибшего на производстве, в неблагоустроенной квартире, сколько лет мается? А мы с Гришей, что не заслужили нормальных условий жизни? Мужик одиннадцать лет на предприятии оттрубил! Авралы, ночные смены, никогда не отказывался! За все годы в отпуск летом один раз сходил! Всегда зимой отправляют! А он молчит, сидит в декабре с удочкой на проруби и молчит! Потому что квартиру ждем! Дождались! – Таня уронила голову на стол и завыла, страшно по – собачьи.

Тоня попыталась ее обнять, но та, отмахнулась, продолжая выть и стенать. Из спальни вышли старики, они с ужасом смотрели на подруг, опасаясь узнать страшную новость, которую сердце уже может не выдержать. Тоня налила, не считая капель валерьянки, подала Тане, та залпом выпила. Потом Тоня налила в чашку теплой воды и стала умывать подругу, та успокоилась и притихла. Потом расчесала ей волосы и заколола узел на затылке. Таня вдруг спросила:

– Послушай Тоня, а ты бы смогла отказаться от квартиры и потребовать, чтобы эти представители вместе с директором завода, выполнили свои обещания, данные нам одиннадцать лет назад.

– Нет, я бы не смогла, – честно ответила Тоня, не глядя на подругу.

– А если бы ты оказалась на моем месте? Что бы ты делала?

– То же, что и ты сейчас делаешь.

– Вот, вот этот стереотип поведения обычного человека, очень хорошо известен нашим «властьимущим». Это прекрасно было известно еще фашистам, которые даруя жизнь одним, заставляли их убивать своих соотечественников. Так что, милая, знай как низко ты пала. – Таня поднялась и вышла.

Тоня, уронив голову на руки, заплакала, сидя за столом. Ничего непонимающие родители тихо смылись в свою комнату, дочь оттуда даже не вышла, она сидела в кресле с книгой и ничего вокруг не замечала.