Вячеслав Зенков - Расколотое ­небо. Завтра нет, есть только сегодня и сейчас

— Зря ты так, дружище. — Лёха отпустил рукав Меркурия. Меркурий выскочил из машины, хлопнув от всей души дверью.

Меркурий был тоже из категории тихих горе коммерсантов. Пару лет назад его родственника назначили технологом на одном из Алтайских ликёро-водочных заводов. Он-то и наставил его на путь истинный. Меркурий договорился с сестрой жены, которая трудилась директором еще тогда муниципального магазина, и раз в месяц подгонял к магазину фуру с замечательным алкогольным напитком «Лиетувушка кристалине» из Алтая. Откуда на Алтае взялось такое название до сих пор не понятно никому из употреблявших этот нектар. С Лёхой они познакомились, когда вдруг у Меркурия зависла мука, которую он выбрал на шахте, у мужиков по спискам под зарплату не подумав. Лёха слил эту муку друзьям товарищам в пекарню и через неделю получил бабло. Тут и закрутилось, связи двоих это уже удвоенные связи, все шло легко и быстро. И до сегодняшнего дня никаких расколов между компаньонами не намечалось.

«Что же с ним делать», — задумался Лёха — «Шугануть? Как? Без братвы тут не обойтись. А с братвой — платить заставят. А может Саныч?»

Саныч приехал вовремя, Лёха пересел в его Мерседес описал историю и притих:

— Вот так вот Саныч…

— Значит, напарничек твой, в отказ пошел? — нахмурился Саныч.

— Пошел…

— Не правильно. Нужно с ним что-то делать, а то странно как-то: навар вместе делить, а долги — моя хата с краю.

В этот момент Лёхе стало не по себе. Он знал методы Саныча. Перед глазами у него стояли: образ Саныча и образ никчемного Меркурия. Лёха в этот момент даже испугался представить себе, что Саныч может с ним сделать. А с другой стороны, Саныч готов был помочь. У Лёхи была патовая ситуации и конечно мелькнула мысль слить Меркурия Санычу и забыть о нем как о страшном сне.

— Да пошел он… — процедил сквозь зубы Лёха — Без него разберусь. Грех еще на душу брать.

— Разберешься, только без штанов останешься. Заначка есть хоть какая-нибудь?

— Да есть немного. И зарплату за полгода отвалили.

— Всё, город входит в великий запой. — смеясь, подхватил новость Саныч. — Подарочек шахтерам к празднику.

— Вот узнать бы, Саныч, кто это сделал. — Лёхе было совсем не до веселья, и в голове он уже сочинял страшную историю для кредиторов о пропавшем товаре.

— Ну, если что услышу, сообщу. — ответил Саныч — Со своей всё еще в разладе?

— Да. Развелись. И насовсем, по-моему.

Лёха открыл дверь Мерса:

— Ну, счастливо, Саныч.

Мужчины попрощались рукопожатием и разъехались в разные стороны.

* * *

В это время Меркурий уже валялся дома на диване и почёсывал пузо. Рядом в кресле сидела жена, увлечённая вязанием и бразильским сериалом.

— А если он натравит кого-нибудь на тебя? — выдавила жена не отрываясь от вязания.

— А я никуда не подписывался, мой гараж был и всё, — с гонором выкрикнул Меркурий — Сам пусть развязывается.

— Боюсь я что-то. Деньги-то поровну делили.

— Пусть считает, что это за аренду гаража деньги были. — Меркурий сел на диване, взял пульт и начал листать все четыре имеющиеся в этом городишке телевизионные каналы — Он еще замки мне на гараж будет покупать. Не скули, обойдется.

А НТВ в это время вещало о дефолте, о правительстве, пустой казне и курсе доллара.

* * *

Поднимаясь по лестнице, Лёха услышал суету в подъезде. Приближаясь к своей лестничной площадке, понял, долбятся в дверь его съёмной квартиры. Перед дверью стояли два типка, крупного телосложения, коротко стриженные и не стесняющиеся выдавать в адрес Лёхи, не лестные выражения. Это были Проха и Шпет. Да, да. Кредиторы. Прям, чуйка у них какая-то. Никогда не приезжали, всегда ждали звонка, а тут — на тебе, здрасьте.

Проха был из бывших комсомольцев перешедших еще во время кооперативного движения в кооператоры. Кооператив при комсомоле был золотой жилой. 50 на 50. И никаких бандитов. Комсомол предоставлял даже помещения для разного рода деятельности, и крутились-вертелись комсомольцы, зарабатывая на сладкую жизнь. А потом наступила самая матёрая рыночная экономика. Комсомол развалился. Комсомольцы разбежались, кто куда. Кто на шахты, кто в новые партии и во власть. Опять началось Прохино время, он стал торговать углём. А уголь не всегда менялся на деньги, еще иногда на товары народного потребления. Вот тут Проха и пользовался услугами мелких торгашей. В ряду которых стоял Лёха.

— Двери бы не ломали. — крикнул Лёха, пытаясь заглушить стук.