Борис Алексеев - Марсово поле. Фантастическая повесть

Георгий был человеком изрядно чувствительным и оттого сентиментальным. В детстве он много и увлечённо рисовал. Родные считали вопрос Гошиной дальнейшей биографии решённым, естественно, мальчик – будущий великий художник. Но Гоша всех обманул, в одночасье бросил рисовать и увлёкся математикой. Окончил лицей, поступил в Ново-московский филиал МГУ на факультет теоретической физики. Диплом писал по теме «Гиперболические и структурные особенности нано частиц в квазиметановых проводниках и диэлектриках». И постепенно с головой ушёл в изучение неведомой «Божественной азбуки», выныривая из теоретических глубин на короткие промежутки времени лишь для того, чтобы понюхать аромат цветущей сирени, выпить водки с первым встреченным «на поверхности» человеком, поцеловать жену и… И сразу же обратно!

Жёлтые перекаты пшеничного поля визуализировали в воображении Георгия пульсацию Божественного нано-дыхания. Ему вдруг зримо представился процесс теплообмена гетерогенного ядра нано частицы с окружающей его синовиальной капсулой. Процесс, невидимый даже под квалиметрическим микроскопом и до сих пор не описанный уравнением термодинамики.

Это дыхание близких к Божеству нано-структур, Георгий научился различать всего полгода назад. Однажды вечером он вернулся от проходной в лабораторию за забытым в столе видео-мобильником. В пустом компьютерном зале его ассоциативная память скоррелировала мутно-белый сумеречный окрас помещения и странные голубые сполохи, которые вот уже несколько дней он видел на экране главного лабораторного осциллографа. Эти необъяснимые исходным релятивистским уравнением Дирака вспышки энергии появлялись всякий раз при бомбардировке ионовой цитоплазмы корпускулами «альфа-нано». И тогда…

«Эврика! – заорал Гоша, не в силах унять творческое волнение, – Ну конечно же, конечно, эти «нанки» – не электомагнитные дебилы, они реагируют! Да-да, они обладают, – тут Георгий буквально съёжился от столь смелого предположения, – они обладают сенсорикой!..

С этого момента в судьбе Георгия наступил новый, неожиданный, не объяснимый никаким диалектическим материализмом период жизни. Георгий стал пропадать в лаборатории, частенько оставался ночевать, падая часам к пяти утра на старый замызганный лабораторный диванчик, даже не позвонив жене. Зачем куда-то звонить, когда с осциллографа прёт бесценная информация о Боге!

Глория, жена Георгия, женщина спокойная, набожная и рассудительная, догадывалась о чудесном открытии мужа, примечая его разительные перемены в разговорах о смысле жизни и роли Бога в семейном и личностном «домострое». Более того, собственно духовные проблемы, которыми до последнего времени Георгий не интересовался, стали всё чаще определять темы их застольных разговоров и интимных шёпотов по ночам.

Несколько раз Георгий пытался объявить о своём открытии. Дважды он делал обстоятельные доклады на институтских конференциях, раза три за собственные деньги печатал тематические статьи в отечественных и международных научных изданиях, причём статьи, подтверждённые выкладками и результатами стационарных опытов. Однако, кроме насмешек (мол, совсем наш Георгий заработался!) и брезгливой критики учёных-олимпийцев, никакой иной, позитивной реакции научного мира не последовало.

Прохладная, мягко говоря, реакция научного мира на его открытие огорчала Георгия. Для человека творческого, будь то писатель, художник, или учёный, непонимание и насмешливое отношение профессиональной среды невыносимо. Ни дома в объятиях жены, ни на мальчишниках с приятелями, нигде не будет такому человеку покоя и душевного равновесия. Какую бы тему человеческого общения ни предложил медовый вечер нашему герою, он будет поминутно и не к месту восклицать: «Ну как они этого не понимают?»

– Ну как они этого не понимают,.. пардон! – собрав оставшиеся в теле силы, промычал Георгий, цепляясь, чтобы не упасть, за лацкан пиджака своего случайного собеседника. Увы, произошло непредвиденное. Непризнанный гений Георгия напился до чёртиков в самой дешёвой ретро-пивнушке, где подают не стандартный пивоваренный коктейль «Долголетие», а самое заурядное дрожжевое пиво (между прочим, лет сорок назад запрещённое международной конвенцией «Эко-человек будущего»).

Как Георгий попал в этот отвратительный пивняк, спросить надо бы не его, он-то ничего уже не помнит, а странного человека, который подсел к нему в зале трансферного ожидания орбитального комплекса «Шереметьево».