Лин Химицу - Калейдоскоп мгновений

Он тоже был самым обыкновенным – так могло показаться на первый взгляд. И практически никто не смотрел на него достаточно пристально, чтобы разглядеть в нем существо, способное сделать любого счастливым, дав ему то, что нужно.

У них были разные миссии в этом мире, но, тем не менее, зачем-то оказалось нужным, чтобы они встретились…

– Когда я встречаю Алису, я хочу сделать для нее сказку, – сказал он.

– Я не Алиса и ты не сможешь сделать сказку для меня, – грустно ответила она. – Это невозможно. Это не под силу никому.

– Ты же знаешь, я ведь могу любому дать то, что ему нужно, – напомнил он.

– Знаю, – согласилась она. – Но сейчас – не тот случай. Ни ты, ни я ничего не можем изменить.

– Я мог бы, – упрямо возразил он. – Но я не хочу причинять тебе боль, а если ты ко мне привяжешься, то рано или поздно именно этим и закончится, потому что я не могу принадлежать кому-то одному и когда-нибудь мне придется уйти. Я не могу останавливаться на достигнутом, – слегка извиняющимся тоном добавил он.

– Ты или слишком поторопился с выводами, или слишком опоздал со своим предостережением, – туманно ответила она. – У меня нет сердца – оно давно сгорело, а остывший пепел покрылся льдом. И через выжженную дыру медленно затекают пустота и холод. Я прихожу туда, где я нужна, где меня ждут, и ухожу тогда, когда мое присутствие становится лишним.

– Как все это до боли знакомо… – проронил он.

– Я всегда была одна и останусь одна до конца.

– Как это печально – умирать в одиночестве. Разве тебе не хотелось бы, что бы в этот момент с тобой рядом был кто-то, кто дорог тебе?

– Нет. Это был мой собственный выбор и я о нем не жалею.

– Черта с два я позволил бы тебе оставаться одной, если бы это было в моих силах! – рявкнул он.

– Спасибо, – она улыбнулась, но глаза оставались по-прежнему грустными. Видимо, раньше она не думала о такой возможности или уже слишком давно привыкла считать ее неисполнимой. – Но я же говорила, что ты не можешь ничего изменить. Хотя никто не запрещает тебе пытаться сделать это. Выбор за тобой. Поступай, как хочешь.

– Терпеть не могу выбирать! – заявил он сердито.

– Я тоже, – сказала она безмятежно. – А что поделаешь? Рано или поздно выбирать приходится всем…

– Тогда пусть все идет так, как идет, а там видно будет, – неопределенно буркнул он.

Скорей всего такой случай на его пути ему попался впервые за все время, и он был несколько озадачен.

– Раз мы встретились, значит, это для чего-то нужно, – сказала она. – Случайностей не бывает. Когда-нибудь наши дороги разойдутся, но сейчас, видимо, наша встреча нужна нам обоим. Для чего – пока не знаю, я тоже не могу знать всего. Возможно, это станет известно только какое-то время спустя. Но разве нельзя просто получать удовольствие от того, что мы здесь, сейчас и хорошо понимаем друг друга, до тех пор, пока есть такая возможность?

– Можно, – сказал он серьезно. – Особенно, если это сделает тебя хоть чуть-чуть счастливее. Я бы хотел, чтобы все были счастливы…

– На некоторое время – сделает, – улыбнулась она, на сей раз уже беспечально.

Их пути еще какое-то время будут идти рядом – до тех пор, пока он не поймет, что сделал для нее все, что в его силах, а она не почувствует, что он больше не нуждается в ней. Тогда пересекшиеся однажды дороги разойдутся.

Но так как их неведомые тропы длинны и извилисты, возможно, когда-нибудь еще они пересекутся снова в очередной узловой точке. Кто знает?

Такое странное чувство… Что это? Никак не могу понять… Пытаюсь сравнить его с чем-то и не нахожу подходящих сравнений.

Рисунок на морозном стекле, снежинка на ладони, пыльца на крылышках бабочки, капелька росы на кончике травинки, свет далекой звезды, лунные блики на ночной реке, вечерние сумерки, утренний туман над лугом, распускающийся бутон, аромат ландыша на рассвете, радуга после дождя…

Что-то такое хрупкое и нежное, что так легко спугнуть, сломать неосторожным движением. Эта хрупкость навевает печаль и ощущение близкой утраты – как последний желтый лист на осеннем ветру. Хочется спрятать это чувство поглубже внутри себя, уберечь, защитить его от жестокостей мира.

Благоговейный трепет и восхищение…

Все тонет в теплом и радостном сиянии, от которого становится так легко и уютно на душе. В это чувство хочется закутаться, как в пушистый мягкий плед в зимнюю стужу.