Александр Семёнов - Переплетение. Рассказы

Единственным мужчиной в квартире был Дима. В его солидные годы никто не верит в Деда Мороза – и Дима, думаю, не верил, но с явным удовольствием подыгрывал ради маленькой Кати. Оба они были в ударе, и Нина была в ударе; по-моему, её вообще невозможно выбить из колеи. Подарки ведь так просто не даются, их надо заслужить: спеть песню, загадать Дедушке загадку, прочитать стихотворение. Дима сыграл на пианино что-то авангардное, Катя-маленькая изобразила под музыку зайчика и лису. Нина, нигде не сбившись, продекламировала: «Зима. Крестьянин, торжествуя…» А вот Катя большая, когда очередь дошла до неё, покраснела, с ногами забралась в кресло и закрыла лицо. Поднять её оттуда не удалось ни мне, ни Снегурочке.

Помог нам Дима. «Тебе что, не нужен подарок?!» – громко зашептал он, отнимая ладонь Кати от лица… Похоже, всерьёз обеспокоился: вдруг и правда не дадут?..

– Она умеет танцевать! – объявил он и попытался вывести Катю в центр комнаты. Она протестовала, упиралась, а когда Дима наконец стянул её на пол, выдернула руку и кинулась бежать. Но взгляд, брошенный через плечо, показался хитрым.

Возле двери Дима настиг её и, встав на цыпочки, что-то очень тихо сказал.

– Да ну тебя! – ответила Катя, рассмеялась и пошла за ним.

Бабушка, отыскав на полке диск, поставила румбу. Дима уверенно вёл, Катя слушалась его, как взрослого, в меру кокетничала, не избегала откровенных движений и поз. Она слегка запыхалась и разрумянилась; лёгкая, гибкая – теперь я даже не пытался скрыть, что любуюсь. Потом мы, как положено, водили хоровод: «В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла…» Я держал Катину руку в своей, чувствовал сквозь варежку её тепло и сжимал немного сильнее, чем требует этикет. Она не отвечала, но и недовольства, по-моему, не выказывала.

Снегурка не дала мне забыться, толкнув кулаком под рёбра. Мы и так задержались вдвое дольше положенного, а будь моя воля… На прощание я открыл по просьбе бабушки шампанское, передал бутылку Кате и в последний раз встретился с ней взглядом.

Лена выговорила мне по пути в офис:

– Непрофессионально себя ведёте, дед мороз. Нельзя заглядываться на детей, даже молодых и красивых.

– Не буду, – ответил я.

– Верю, – кивнула Лена, обернувшись ко мне. – Глаза, а особенно уши, такие честные-честные…

Уши мои, к слову, горели от петель, весь день державших бороду.

Лена жила недалеко от офиса, и, получив расчёт, мы пошли к ней. По дороге без конца смеялись, вспоминали сегодняшние приключения, жалели, что магазины закрыты, а то бы накупили мандаринов и шампанского. Ужасно хотели есть. Возле дома чуть не споткнулись о коллегу: Дед Мороз в боевом облачении лежал на тротуаре в пятнадцатиградусный мороз. На вопросы, кто он и как дошёл до такой жизни, дедушка не ответил, пробурчал что-то невнятное и опять уснул. Пришлось затащить его в подъезд и растянуть возле тёплой батареи.

Потом, хохоча без передышки, мы поднялись к Лене; как нельзя кстати, её родителей не было дома. Успокоившись и выпив немного, включили медленную музыку, стали танцевать, но Лена поморщилась:

– Не могу… Спина болит, никогда столько не сидела в машине.

От массажа не отказалась. Попросила отвернуться, разделась до пояса, легла на диван. «Готова!» Я принялся разминать худенькую, рыжую от веснушек спину. Лена вмиг присмирела, только вздыхала в такт движениям рук, а знала ли она, что в мыслях я прикасался к другой спине?.. Надеялся, что нет.

Мы встретились ещё раз, другой, стали видеться почти каждый день. Не помню, чтобы мы хоть раз поссорились. Я не чувствовал почти десятилетней разницы в возрасте и вскоре привык к мысли, что у меня есть девушка… хоть и не та, о которой я продолжал думать всё это время.

Я много работал – без бороды я юрист – и надеялся, что её лицо, адрес, телефон, если их не тревожить, со временем уйдут из памяти. Но, похоже, надеялся зря. Доходило до смешного – утром еду в метро и вдруг оглядываюсь… Порой так и тянуло набрать номер, но я знал, что никогда этого не сделаю. Лена такого не заслужила.

Была у Лены одна, как я считал, причуда: она не хотела, чтобы я видел её с однокурсниками, запрещала встречать после занятий. Я же познакомил её с родителями, с друзьями – и ровесниками, и солидными дядями, которые в будущем могут дать работу. Позвал в поход на Алтай, куда мы с ребятами выбираемся каждое лето. Лена боялась, что мама будет против, но мама отпустила, и Лена прошла все наши тропы, нигде не устала, не заворчала, не чихнула даже после купания в горном водопаде. Все поздравляли меня с такой находкой, а я однажды подумал: наконец-то встретил классную сестрёнку. У меня никогда не было сестры, только два младших брата, и те двоюродные…