Галина Вервейко - Повороты судьбы. Повесть о большой любви

Он им совсем не мешал, в дела девчат никогда не вмешивался, даже тогда, когда местные парни атаковали девчонок по вечерам, осаждая их «крепость», кидая им в окна картошку (наверное, вызывая их таким образом, на свидание). Избер Эсседулаевич был увлечён только своей игрой на трубе, занимаясь часами в своей комнате, а девчата, собравшись у себя вечером, весело пели за стенкой:

Вскоре девчонки подружились с Гриней, Васьком и другими деревенскими парнями, которые стали надёжной защитой от всяческих наездов солдат и уборочников из соседних деревень.

Работали девчата дружно. На работу ехали утром на машине с песнями. Весело выпрыгивали из кузова в поле и начинали собирать картофель. Некоторые работали на току, нагружая машины пшеницей, которую потом везли на элеватор, или разгружая транспорт на мельнице. К вечеру все ощущали сильную усталость – хотелось спать. Но, умывшись и поужинав, шли в клуб. Здесь всю сонливость как рукой снимало.

Деревенские парни приносили проигрыватель с пластинками, и девчата начинали их учить премудростям вальса, а когда учёба надоедала, то Гриня громко объявлял:

– Международный дамский танго!

С ним стала гулять по улице одна весёлая девчонка – Татьяна, подшучивая над его пылкими чувствами.

– Влюбился?

– Влюбился!

– С первого взгляда?

– С первого взгляда!

– А я не буду с тобой дружить: у меня парень есть.

– Я не могу без тебя, Таня…

– Повесишься?

– Повешусь!

– Вот сенсация в деревне будет!

Из клуба девчонки дружно приходили в свою комнату и ложились спать заполночь, а чуть свет уже вставали и начинали заниматься гимнастикой. Иногда делали пробежки по утренней росе. На аппетит никто не жаловался: все сразу забыли напутственные слова классной дамочки: «Если кто-нибудь прибавит в колхозе хоть один килограмм – выгоню из училища!» Все ушли в деревенскую жизнь и совсем забыли о танцевальной эстетике. В деревне была своя эстетика: они любовались «природы пышным увяданьем», голубизной яркого осеннего неба, дышали запахом свежего сена, наслаждались тёплыми золотыми днями живописной осени. Обеды на полевом стане, на свежем воздухе, съедались в один момент, только после трапезы девчонкам приходило на ум, что вообще-то не мешало бы им соблюдать хоть маломальскую диету.

Однажды они увидели, как мальчишки-казахи ездят верхом на лошадях. Девчата решили во что бы то ни стало обучиться верховой езде. Дядя Бахриден, старый конюх из Улендыкуля – казахского аула на сибирской земле, стал учить их этой премудрости. И теперь, как только работа в поле подходила к концу, девчонки бежали заниматься верховой ездой, то гордо гарцуя на великолепных гнедых скакунах, то осторожно припустив их галопом.

Когда их наставник из КПУ с так и не запомнившимся трудным именем, уехал на три дня в город и оставил их одних, как прилично ведущих себя девушек, девчонки натопили печки в обеих комнатах и в его опочивальне устроили «баню»: с хохотом все перемылись, оделись в чистое и устроили грандиозную стирку. На улице, как назло, заморосил осенний дождь, и всё пришлось сушить у печки. В поле работать их в этот день не повезли, они забрались в свою постель под тёплые ватные одеяла и углубились в свои дела: кто – в написание писем, кто – в чтение книг.

И всё бы было прекрасно в их коллективе, если бы не три девицы-омички, именовавшие себя «городскими», которые постоянно показывали своё превосходство над «провинциалками», приехавшими из разных сёл, райцентров и городков Омской области и Казахстана. Эти девицы презрительно фыркали, не хотели работать, а иногда лежали и плакали, что их заточили в это «колхоз». Они кичились городским воспитанием, считали всх вокруг недостойными себя – необразованными, слабоумными. И нарочито громко беседовали между собой о высоких материях, моде, новейшей рок-музыке, о тонкостях искусства. Говорили красивыми, напыщенными фразами, заумными словами, которые сами-то едва понимали. Как-то одна из провинциалок, которую девчата окрестили «Верёвочкиной», не выдержав унижений «городских», сказала:

– Боже мой! Ленин-то поумней вас был, несколько языков иностранных знал, философские книги писал и то умел просто с людьми общаться!

Девчонки все весело рассмеялись и в шутку прозвали её «внучкой Ленина».