Ада Тагильцева - Неслучайные случайности

– Мы с Вами – католики, – продолжила Елена, как и весь Запад, и рыцари – крестоносцы. Впрочем, я стала католичкой поневоле, когда вышла замуж за Вашего отца и уехала с ним в Ле – Монтей – о – Виконт. Вы должны помнить о том, что Ваши родственники на Родосе православные, какой была я.

– Так вот. Великий магистр иоаннитов Фалькон де Вилларэ, как и все иоанниты, ощущал большую потребность в своей территории для Ордена. «Свободных» стран не было, да и не могло быть, и взор Великого магистра упал на богатый «остров роз», переданный Византией генуэзцам. В конце мая 1306 года, иоаннит Фалькон де Вилларэ и генуэзский корсар Виньоли определили условия покупки острова иоаннитами, будущее и верховную власть «острова роз», и направили на остров отряд на двух галерах и четырех небольших судах с четырьмя десятками рыцарей – иоаннитов и пятистами пехотинцев. Три года рыцари пытались завоевать остров. Они воевали не только с турками и сарацинами под командованием Галла, которые тоже хотели завоевать Родос, но и с родосцами. Кроме Родоса, они завоевали ещё семь соседних островов Додеканеского архипелага. Иоанниты перенесли на Родос резиденцию Ордена и стали называться «сувереном Родоса». Папа Климент Пятый утвердил его суверенитет. Плодородные, прекрасно возделанные долины по обе стороны горного хребта с двумя прекрасными гаванями «острова роз» очень понравились госпитальерам. С вершины горы Анаваро в центре острова можно было наблюдать за тем, что происходило вокруг острова. Величественный город Родос раскинулся от северной гавани – Порто дель Мандраччио. У южной гавани – Порто – Мерконтильо – древнейший город Линдос поразил иоаннитов своим Акрополем и красивейшим видом на бухту. Возможность защищаться от неприятеля покорила рыцарей. Так была основана многонациональная держава, потому что госпитальеры происходили из разных стран Европы. Они объединились для борьбы с мусульманами. Православные греки острова для иоаннитов тоже были иноверцами, – Елена замолчала.

Пьер заворожено ждал продолжения ее рассказа.

– Греки смирились, – продолжила мать, – хотя, если бы иоанниты запретили грекам православие, а евреям – иудаизм, и закрыли бы их церкви и синагоги, то они вряд ли смогли бы удержаться на острове. Пятьсот рыцарей восьми национальностей, объединённые одной религией, сумели удержать верховную власть над двумястами тысяч островитян, благодаря своей мудрости.

– Как бы я хотел жить на Родосе, – робко сказал Пьер.

– Наверное, это станет возможным. Вам, сын мой, потомку старинного рыцарского рода необходимо получить рыцарское воспитание. Для этого нужно читать книги на французском языке, сочинять стихи и петь баллады, играть на музыкальных инструментах и в шахматы, ездить верхом, фехтовать, плавать, владеть копьем, научиться рыцарскому обхождению, куртуазности и придворным манерам. Детей принято отдавать на воспитание в дом знатного феодала или ко двору короля в пажи. В рыцарском окружении паж учится доблести, храбрости, великодушию, бескорыстному поклонению даме и стремлению к славе. Ваши старшие братья уже служат своим сюзеренам. Вы должны понимать, что имея двух старших братьев, не сможете унаследовать поместье. Как бы ни было грустно, скоро нам придется расстаться с Вами, – закончила мать.

– Сегодня мы занимаемся в последний раз, мой горячо любимый Пьер, – однажды сказала Елена. – Вам скоро двенадцать, и больше Вам нельзя оставаться дома. Ваш отец отправляет Вас к Добродетельному графу Бернару д’Арманьяку – Пардиаку, виконту де Карла и де Мюра, у которого Вы станете пажом. Бургундцы перешли на сторону короля Франции, и Филипп Третий передал Париж Карлу Седьмому. Граф Пардиак, владеющий землями графа Ла Марша, назначен воспитателем дофина Людовика Одиннадцатого.

Пьер заплакал, уткнувшись, матери в грудь.

– Мы никогда больше не увидимся, – пробормотал мальчик сквозь слезы.

– Ну, это, как Бог даст, – ответила Елена, крепко прижав его к себе.

Несмотря на высокое самомнение, Пьер был очень застенчив и с трудом представлял себе, как он приживется в новой семье, но Елена уже не могла откладывать отъезд Пьера.

В шестнадцать лет Пьер д’Обюссон стал оруженосцем у графа де Пардиака, славившегося своими добродетелями. Граф охотно разрешал Пьеру пользоваться своей роскошной библиотекой. Там Пьер познакомился с «Книгой о рыцарстве» Раймона Льюля и всем сердцем проникся идеей рыцарского объединения, которая заключалась в отвоевании гроба Господня и освобождении земли Спасителя, в готовности принять на себя пожизненный добровольный крест. Во имя этой высокой цели рыцари были готовы умереть и не страшились нужды. Для Пьера, как и для Льюля означало, что быть рыцарем – это стремиться к недостижимому, как Солнце, Идеалу, которое отогревало сердце отблесками любви и справедливости. Пьер полностью разделял слова Льюля: «Лишённый любви рыцарь будет жесток и безжалостен, а коль скоро жестокость и безжалостность чужды природе рыцарства, то рыцарю надлежит быть милосердным. Ибо если нет в рыцаре потребности в любви к Господу и к своему ближнему, как сможет он возлюбить Господа и сострадать немощным, и откуда возьмется в нем жалость к побежденному противнику, взывающему к его жалости. Если бы любовь была чужда его сердцу, как мог бы он принадлежать к рыцарскому ордену. Именно любовь связывает воедино все добродетели и отчуждает пороки; любовная жажда неутолима для любого рыцаря и для любого рыцаря и для любого смертного, чему бы он себя ни посвятил; благодаря любви бремя рыцарства оказывается не столь тяжелым. И как безногий конь не смог бы нести на себе рыцаря, так и лишенный любви рыцарь не смог бы вынести то бремя, которое его благородное сердце взвалило на себя во славу рыцарства». Зародившееся еще в детстве желание Пьера стать рыцарем Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, стало его целью после изучения книги Раймона Льюля. Поддерживаемый графом де Пардиаком, Пьер окунулся в историю Ордена.