Владимир Зангиев: Сугубо мужская история. Очерки, рассказы, миниатюры

– Это ещё зачем?

– Стервятников будешь отгонять. А то они так и норовят атаковать вторгшихся в их пространство чужаков. Да смотри поаккуратней, чтоб мне в глаз не попал. И не елозь, там, на верёвках – натрешь мне живот, захочется в сортир облегчиться, а совершить посадку будет негде. Наделаю в штаны, тебе же хуже – протечёт на того, кто снизу.

– Ладно. Всё понял. Давай уже взлетай. Домой хочется поскорее. Там мать что-нибудь пошамать сварганила.

– На счёт «три» подпрыгиваем и сразу же поджимай ноги. Оп – ля!

С первой попытки получилось неудачно. Подпрыгнули вразнобой. Свалились.

Алекс расшеперился:

– Блин! Тебе говорил на «три» отталкивайся от земли. И в воздухе не болтать, иначе встречный поток в рот попадёт и может случиться эффект разгерметизации, тогда не вынесешь перегрузки.

Ещё раз подпрыгнули. Получилось! Медленно набираем высоту. Морисоль всё более отдаляется. Помахал ей на прощание.

– В принципе, хорошая она тёлка, жаль только ноги срослись в этот несуразный хвост, а так бы можно было потрахаться, – пробудилось во мне нежное чувство. – Слава богу, всё чики-пуки! Летим. Значит, сегодня буду дома. Так Алекс обещал.

Приземлились на ворох опавших листьев в палисаднике под моим окном. На радостях я даже забыл о том, что злопамятно хотел по завершении вояжа от души обматерить своего ненавистного благодетеля. Главное, я теперь дома и стоит проявить великодушие.

Алекс немного отдышался и, молча развернувшись от меня, понуро побрёл прочь, к тому месту, где кроны деревьев не смыкались ветками сверху, а оставляли свободным просвет, сквозь который можно было беспрепятственно взмыть в небо. Я напряжённо наблюдаю как этот низвергнутый ангел, с трудом преодолевая земное притяжение, надсадно набирает высоту. Наконец потуги его увенчались успехом и, перестав делать частые взмахи крыльями, он стал планировать параллельно земле.

– Ну, типа, прощай! – непроизвольно вырвалось у меня вдогонку.

Ответом прозвучало: удаляющийся шорох перьев на встречном ветру…

– Где ты, поганец, болтался всю прошедшую ночь и сегодняшний день? И что опять натворил? – встретила мать претензиями.

– Да так, по делам задержался. Дай похавать чего-нибудь.

Родительница не унималась:

– Что за дела такие? Три раза уже из полиции приходили, тебя спрашивали.

+ + +

Следак оказался нахрапистый малый, по всему видно – карьерист. «Дело» ему, видите ли, необходимо скорее завершить. Ну, а мне-то что до того? Короче, портфель мой школьный нашли на асфальте под окнами ограбленной квартиры. Теперь ищут способ повесить на меня эту кражу. Только есть нестыковка с похищенным: не удаётся обнаружить пропавшие шмотки. Обыск в моей квартире не дал результата. Буду стоять на своём: ничего не знаю, ничего не видел, портфель потерял. Оно мне надо, с бандюганами связываться? Потом всё может печально закончиться. А менты зарплату получают – вот пусть и отрабатывают её. Отцепятся! Все их подозрения базируются на том, что не могу внятно объяснить, почему сутки отсутствовал и где всё это время провёл. Нет у меня алиби. В конце-то концов, не посвящать же мусоров в историю знакомства с Морисолью и Алексом. Такое они не оценят. Да и этим только подпишу себе приговор на неизбежное пребывание в психиатрической лечебнице. Никто ещё научно не обосновал гипотезу существования нематериалистического мироустройства.

Однако гематома на темечке, оставленная налётчиком, до сих пор болезненно саднит…

Огнедышащее солнце, подобно пламени газовой горелки, разогрело до нестерпимости сковороду земли. Казалось, брось только кусочек масла – и зашипит, расплавится оно.

Вдруг из глубины одной из складок глиняного склона осторожно вынырнула фигурка человека. Затравленно озираясь и устало передвигая тело, он стал карабкаться по открытому пространству. В тишину полуденного безмолвия вплелись посторонние звуки: надсадный шум усталого дыханья, сухой шорох осыпающейся глины и металлическое позвякивание. По смуглому лицу азиатского типа из-под тюбетейки обильно стекали грязные потоки горячего пота, на пятнистом балахоне маскхалата во всю спину растеклось мокрое потное пятно, поперёк спины болталась труба гранатомёта, гулко позвякивая при толчках.

Наконец беглец добрался до небольшой искусственно вырытой пещерки. Забравшись в спасительную тень, он упал в изнеможении. Некоторое время лежал в неловкой позе, без движений, слышалось только учащённое хриплое дыхание. Затем незнакомец отстегнул с пояса фляжку и, приложив её к потрескавшимся губам, принялся жадно пить. Напившись, он освободился от обременяющих тело предметов амуниции и, расстелив маскхалат, лёг на него.