Александр Чиненков - Возвращение домой. Повести и рассказы

– Спасибо, мил человек, – поблагодарил его Боев. – А мы в самый раз к тебе идти собрались.

– Пока вас дождёшься, вечер наступит, – буркнул в ответ мужик. – Решили нынче пораньше выехать, вот я и заскочил за вами.

Проходившие мимо женщины остановились возле саней, разглядывая казаков.

– Да заморозишь ты их, покуда до Полтавки довезёшь, – заговорили они взволнованно. – Сорок вёрст ведь по морозу!

– А я чего, – хмурился мужик. – У меня одёжки зимней лишней нет. Не хотят ехать, пущай здесь остаются.

– Обожди, не уезжай, сейчас мы…

Сердобольные женщины поспешили по домам и быстро вернулись. Они принесли всё, что жалко было выбросить, но казаки были благодарны им за это. Старую, ветхую, но способную держать тепло одежду быстро разделили и напялили на себя и стали похожи на самых настоящих бродяг, каковыми была полна послевоенная Россия.

– Эдак покажемся дома, все со смеху помрут, – улыбались они, разглядывая друг друга. – Ничё, всё теплее будет. В наших худых поддергайках мы бы сорок вёрст не выдюжили. Бабоньки, красавицы, спасибочко превеликое вам!

Возница взмахнул кнутом, и увлекаемая лошадьми «платформа» на полозьях рванула с места. Казаки не раз вспомнили добрым словом женщин, пожертвовавших для них лохмотья. Всё теплее было ехать под ледяным, обжигающим, морозным ветром.

«До станицы, Господь даст, доберусь, все энти лохмоты у околицы брошу, – думал Василий. – Со стыда сдохнуть можно, ежели увидит кто-нибудь. Эх, Господи Боже мой милостивый… Разве мог я когда-то подумать, что вот эдакое барахло на себя напяливать буду? Стыд и срам на мою головушку, но…»

Василий вспомнил, каким красавцем был когда-то давно. Коренастый, подтянутый, с выпущенным из-под фуражки чубом. Наипервейший жених в станице! Девицы заглядывались на него, а он «не замечал» их. Жили не тужили, а потом… Потом всё изменилось до неузнаваемости. Когда он вернулся с германской войны, не узнал родную станицу. И гумны, и амбары пустые, и люди изменились, злыми стали и подозрительными. И получилось так, что вернулся он с войны на войну. Другого не оставалось. Не взял бы в руки оружие, так…

Он задремал, а когда открыл глаза, увидел, что подъезжают к какой-то деревне.

– Эй, мил человек? – крикнул Иван Инякин вознице. – Энто что за селение такое, дозволь спросить?

– Полтавка это, – обернувшись, ответил тот.

– Как Полтавка? – оживились казаки. – Мы что, уже сорок вёрст отмахали зараз?

– Нет, поменьше, – отозвался возница. – Я дорогу во много крат срезал. Наш обоз ещё на половине пути к Полтавке, а мы уже здесь!

– А те, односельцы твои? Они что, короткого пути не знают?

– Знают, но ездить той дорогой предпочитают. Там деревенек много и есть где переночевать.

Уже въезжая в село, возница обратился к казакам:

– А где вас высадить, станичники? У кого из вас здесь сродственники есть?

– Нету никого, – ответили они. – Мы уже голову ломаем, где ночку провести, а днём мыслить будем, как дальше быть.

– Без денег, за просто так, вас никто на ночлег не пустит, деревня татарская, – огорчил их возница. – Можете в баню на ночлег попроситься или на худой конец на вокзал. Хорошо попросите, может быть, позволят одну ночь провести. Это я точно знаю…

– Тогда к бане вези, – сказали казаки. – Глядишь, помыться дозволят, да и заночевать где-нибудь в предбаннике?

К счастью, баня оказалась открытой. Казаки вошли и попросили разрешения помыться.

– А вы кто будете, шаромыжники? – спросил банщик, молодой красивый татарин лет тридцати. – Бродяги бездомные или…

– Мы не бродяги, а казаки. Домой вот возвращаемся из Омска, – ответил за всех Василий. – Дозволь нам помыться и переночевать где-нибудь в уголочке? Мы не здешние и не знаем, к кому на ночлег попроситься.

Банщик осмотрел их придирчивым цепким взглядом:

– Хорошо, помыться разрешаю, но только недолго. А ночевать здесь позволить не могу. Это баня, а не постоялый двор.

Внутри баня оказалась просторной и хорошо протопленной. Воды, как горячей, так и холодной, было достаточно. Казаки, вывернув одежду, вынесли её на улицу вшей вымораживать, а сами мылись отведённый банщиком час, наслаждаясь купанием.

Одевшись, они вышли на улицу и в нерешительности остановились.

– Жрать и спать охота, мочи нет, – вздохнул Михаил Комаров. – Ну что, станичники, айдате побираться и ночлежку искать?

– Айдате, – согласились казаки. – Нам жратву никто не принесёт, да и в избу не позовут тоже…