Илья Бушмин - Цепная реакция. Сборник

– Жесть.

– Бомбы были заложены не в квартирах, а в подвалах. Около газовых труб. Чтобы вызвать максимальные, мать его, повреждения.

– Это… – Гущин подумал, какой бы эпитет применить, но не нашел ничего лучше, поэтому повторил: – …Жесть.

– Это еще не жесть, Антон. Там же были схемы станций метро, около которых эти адреса находились. Семь станций. Где они их раздобыли – черт его знает. Там были указаны места для закладки. Понимаешь, о чем я?

– Они… Они и в метро хотели…?

Богданов кивнул.

– И под землей, и сверху. Движение метрополитена парализуется, паника, давка, люди кое-как спасаются и выбегают на поверхность – а потом бац… И вторая серия. Я даже представить не могу, какой это был бы тотальный п…ц.

Гущин тоже не мог представить. Попытался, но понял, что лучше не стоит этого делать. Ему здесь, в метро, еще работать. Если не уволят.

– А кто они хоть были? Откуда?

– Ближний Восток. Некоторые из Сирии, остальные из Ирака. Понимаешь, откуда ноги растут?

– Не совсем.

– Ну, тогда и не забивай голову. Но это, парень, могла быть самая чудовищная террористическая атака на наш город из всех, что мы видели.

Гущин выдохнул. В случае, если бы по телевизору сказали все, как было – атака предотвращена благодаря двум оперативникам полиции столичного метрополитена – он мог бы теперь до конца жизни хвалиться: «Да, я тот самый, кто всех вас спас». Небрежно, конечно, такие вещи нужно говорить слегка небрежно. Как бы имея в виду: «Ну что вы, я, в сущности, такой же, как и вы, простой парень…».

– Почему они не говорят-то ничего? – отмахнувшись от глупых фантазий, спросил Гущин.

– А ты догадайся. Во-первых, кому паника в городе нужна? Когда-нибудь скажут, конечно, только вообще без деталей. Сухую цифру назовут – и все.

– А во-вторых?

– Что во-вторых?

– Вы сказали – «во-первых».

– Разве?

– Я точно помню!

– Голова не соображает после этих долбанных допросов… А, ну да, во-вторых. Они там пытаются на организаторов выйти. Вторую группу, которая в город прибыла, вроде задержали. Работают с ними. А уж наработают что-нибудь или нет, мы с тобой этого не узнаем никогда. Знаешь, почему?

– Потому что наша задача карманников ловить и не вые… ваться.

– В точку, – Богданов зевнул и посмотрел на часы. – Восемь часов уже… Нет желания по пивку пропустить?

Гущин поколебался, чувствуя всю ответственность момента. С тех пор, как погиб Курилин, Богданов ни разу не перешагивал порог их любимого бара. Сейчас, значит, решился. Значит, жизнь возвращается в свое русло. Уже хорошо.

– Почему бы нет. Только недолго. Нам же завтра опять на допрос в комитет мотаться. Если бы я знал, сколько нас дрючить будут за каждый сделанный из пистолета выстрел, ходил бы с рогаткой.

Богданов хмыкнул.

– А ты, думаешь, почему я травматик купил? Чтобы с этими бюрократами никогда не связываться.

Они вышли из здания ОВД. Вывеска любимого бара горела приветливым огнем через дорогу от отделения полиции. А на ее фоне вдруг возник знакомый девичий силуэт. Гущин не без удивления узнал в нем Олю.

– Привет, – сказала она.

– Привет, – Гущин был растерян. – Ты… Ты к следователю? По делу своего… ну, парня? Его вроде в другой отдел передали.

– Вообще-то я к тебе.

Оля покосилась на Богданова. Гущин тоже. Богданов понимающе хмыкнул и направился к бару в одиночку. Гущин догонит.

Войдя в знакомое помещение, Богданов вспомнил, что в последний раз был здесь… Да, в тот самый день. За 15 часов до смерти друга, с которым они работали ноздря в ноздрю долгих 15 лет. Магия чисел, не иначе.

Заказав пива, Богданов пристроился за столиком у окна. Он видел, как Гущин и Оля разговаривают. Несколько раз официантка клала руку ему на грудь. И очень часто улыбалась. Улыбка была почему-то виноватой, словно Оля нашкодила, но чертовски милой. Потом Гущин достал сотовый и стал тыкать кнопки, а Оля открывала рот. Напоследок девушка обхватила своими пальцами его, сказала что-то и пошла прочь.

Гущин дважды обернулся перед тем, как добраться до бара.

– Она здесь что, больше не работает?

– Уволилась, еще неделю назад. Говорит, шла мимо, и…

– Ну ты и придурок, Антоха, – покачал головой Богданов.

– Что? – парень растерялся. – Почему? Что не так?

– Иди за ней.

– Чего?

– Я говорю, возьми свои тупые ноги в свои тупые руки и просто иди за ней. Прямо сейчас.

До Гущина доходило медленно. Но все же дошло.

– Хм. Ну да, наверное, так правильно будет… Черт. А вы?