Наталья Куприянова - За кулисами иллюзий

Хозяйка пожала плечами:

– Как я уже говорила, моим детям и единственной внучке не интересны книги и… место их хранения. Ремонт дома требовал немалых капиталовложений тогда, теперь же, как видишь, цена сохранности фамильного имения очень высока. Никто из моих потомков не собирается выкидывать деньги на ветер , как они выражаются. Остаётся лишь наблюдать за медленной смертью дома.

– Как жаль.

– Жаль, – бросила хозяйка на ходу, – но я надеюсь, что ты не откажешься.

– От чего?

– От моего подарка. – Эльвира Соломоновна обвела руками книги. – Здесь должно быть девятьсот с лишним томов, и, скажу тебе, все они без исключения очень ценные. В этом ты можешь не сомневаться! – хозяйка многозначительно покачала указательным пальцем правой руки. – Когда-то их было больше, но что-то мой дед Афанасий Григорьевич продал, что-то обменял. Но, я скажу тебе, с любыми книгами он всегда расставался с огромным трудом, и лишь для общей пользы.

– Я вижу, здесь есть книги по религиозной тематике, но преобладает гражданская литература. – Ада встала и подошла к полкам, прохаживаясь вдоль них и осматривая одну книгу за другой. – Есть даже старинные рыцарские романы… описанные в библиографиях.

– Это давние приобретения в моей семье. А вот некоторые трактаты по магии, алхимии и демонологии появились у нас благодаря Афанасию Григорьевичу. В своих поездках заграницу он тем и занимался, как поиском подобной литературы. Помню, несколько раз он брал меня с собой в такие путешествия. Дед мой, конечно, по работе ездил, но всегда совмещал приятное с полезным. Если ему счастливилось вернуться домой с ценной покупкой, он, по приезду закрывался в кабинете, то есть в этой комнате, и бывало, неделю просиживал почти безвылазно, изучая новое поступление…

– Печально, что дом теперь в таком состоянии. Трудно, наверное, в таких условиях…

– …пытаться сохранить книги? – догадалась хозяйка.

– Да.

– Сложно бороться с грызунами и насекомыми, солнцем и сыростью, но я стараюсь. Прихожу сюда раз в неделю как минимум, проветриваю помещения, сметаю пыль… Я не библиофил, как мой дед, но к доставшейся мне книжной коллекции отношусь бережно.

– Давно эта любовь к книгам появилась в вашем роду?

– Давно… Очень давно… Я тебе рассказывала…

– Да? – удивилась Ада. Поморщилась, опустила глаза. – Не помню.

– Не страшно, – вставила Эльвира Соломоновна, заметив замешательство своей гостьи. – Вспомнишь… как-нибудь.

– Как же я могла забыть?

– Мой дед, царство ему небесное, – продолжила хозяйка дома, не обратив внимания на реплику Ады, – он был настоящим ценителем книг, преданным поклонником, словно не он был их владельцем, а они – книги – безраздельно властвовали над ним. В детстве, когда я приезжала сюда, он приводил меня в эту комнату – без его разрешения сюда никто не мог войти. Так вот, он приводил меня сюда, усаживал за стол – вон тот, у окна, и подолгу рассказывал о книгах, о каждой из них. Сколько интересных историй я слышала… Запомнила далеко не все… Я хоть и следую заветам деда, но во мне нет той страсти к книгам, какая горела в нём.

Агата осмотрелась.

– Что будет с домом… после…

Эльвира Соломоновна улыбнулась.

– Что с ним может быть? Мои потомки не проявляют к нему никакого интереса, как и к книгам.

– Продадут?

– Я им не позволю.

– Это как же?

Эльвира Соломоновна задумалась, потом вдруг очнулась и взглянула на Аду долгим пронзительным взглядом.

– Не знаю, что тебе пришлось пережить… Могу только надеяться… – Хозяйка содрогнулась, грустно улыбнулась, подарив улыбку пустоте, так и не завершив фразу.

– О чём вы, Эльвира Соломоновна?

– Да так… Не обращай внимания на старческие причуды…

Ада смотрела и никак не могла понять, что же теперь выражали складка у рта, и оцепеневший взгляд.

– Где-то должна быть картотека… – заговорила старушка тихо, словно боялась разбудить то, что спрятано в самых дальних уголках сознания. – Мы ведь за ней приехали…

– Я поищу… только где?

– В последний раз я видела её в одной из заброшенных комнат.

– Значит, начну оттуда.

Ада потратила на поиски всего полчаса времени. Сообщила об этом хозяйке, потом занесла её в библиотеку, поставила на стол – самое видное место. Все остальные действия она оставила на потом, а сейчас, решив с пользой потратить свободные минуты, она с трудом открыла заржавевший замок задней двери и вышла на террасу. В сумерках разглядеть что-либо было довольно сложно, но Ада и не ставила перед собой такой задачи. Некоторые детали дорисует её сознание, задействуя фантазию, некоторое пусть останется тайной… до следующего её визита, конечно. Впрочем, она догадывалась, в каком запущенном состоянии небольшой сад. Она прошлась по нему, слушая свои шаги и нераспознанные звуки. На тёмном небе в прорезях туч зажглись одна за другой две звезды, дополняя иллюзии угасшего дня. Погружённая в печальную атмосферу дома и сада, она представила, как могло бы быть, сложись всё иначе. Но иначе могло сложиться и у неё, подумалось ей. А вместо этого жизнь по непонятной причине остановилась, застряла на одной точке и не может ни вернуться обратно, ни продолжить свой бег. Ей всё казалось, что вот-вот случится что-то в её невыносимо однообразном существовании. По сути, только это ожидание и было у неё, не позволяя пустоте завладеть ею окончательно и бесповоротно. Противостоять разочарованию, отчаянию, потере себя в каждодневной суете помогало только ожидание. Это оно не позволяло выбрать короткий путь к счастливому концу даже в самые тяжёлые моменты, когда терялась связь с миром, когда Ада отдалялась от него, не чувствуя себя его частицей.