Алекс Суханов - Рассказы эмигранта. Сидней-2015

Запад диктовал, что делать и поддержал пьяницу Ельцына.

СССР развалился.

Дикий капитализм охватил Россию.

Воровали всё и продавали за границу. Только номенклатура и преступность оказались готовыми к такому рынку.

Знакомый Изя прилетел из США и сказал:

– Старик, давай откроем банк. Деньги – это власть.

Старшие аппаратчики дали денег партии, КГБ – крышу и процесс пошел. Бабло прокручивали и делили «профит».

Пережили дефолт, наезды, стрелки – разборки.

Понесли людские потери, но он остался жив и спрятался на Рублевке.

Сейчас он – олигарх, сидящий на мешке денег, как на старой карикатуре из «Правды».

К нему тянутся много рук, просящих бабла, зелени – капусты,

а он – господин Петухов, решает кому дать и под какой процент.

Неожиданно дверь его кабинета открылась и появилась улыбающаяся Марина.

– К вам господин Ежи Комар, – сказала она.

Следом за ней вошел молодой, красивый, изысканно одетый брюнет 30—35 лет.

Петухов встал, пожал ему руку и предложил сесть напротив.

Мужчина некоторое время смотрел ему прямо в глаза, видимо, пытаясь понять с кем имеет дело, а потом произнес по-русски с приятным акцентом:

– Меня зовут Ежи Комар. Я – бизнесмен из Польши и приехал только на 1 день, чтобы подписать контракт с моими русскими партнерами.

К вам меня привела просьба моей матери – Малгожаты Комар.

К несчастью, она погибла в автокатастрофе 2 года тому назад.

Она была для меня самым близким и дорогим человеком.

Она одна воспитала меня, научила русскому языку.

Я ей обязан всем.

Она много рассказывала о СССР, часто вспоминала вас, Евгений Иванович, и просила обязательно с вами встретиться и передать привет.

Заметив у банкира какое-то замешательство, он остановился, внимательно посмотрел на Петухова и продолжил:

– Вы не помните ее? Она была переводчицей вашей делегации в Польше на фестивале советско-польской дружбы более 30 лет тому назад.

– Да, да… конечно, помню, – промямлил Петухов, хотя в его протрезвевшей голове не было ни одной мысли, и он был в шоке от обаяния этого красавца поляка.

– Не могу больше отнимать у вас время. Мне было приятно с вами познакомиться, а главное, наконец выполнить просьбу моей матери.

Благодарю вас за встречу, – сказал, улыбаясь, поляк и протянул Петухову руку.

Евгений Иванович с трудом вышел из оцепенения и, потрясая его руку, ответил:

– Мне тоже было приятно. Желаю удачи в ваших делах.

Поляк поклонился и вышел из кабинета.

Тут же влетела ошарашенная Марина, подала бумаги и затороторила:

– Он ушел так быстро. Какой мужчина! Я таких еще не видела.

– Я тоже, – опять промямлил Петухов, а в его голове крутилось имя – Малгожата.

Когда Марина вышла, он достал из бара бутылку водки, налил и залпом выпил стопку. Опять плюхнулся в кресло и воспоминания захватили его.

Это было в Варшаве на фестивале советско-польской дружбы лет 30 тому назад. Он – глава делегации ВЛКСМ. Встречи, концерты, застолья.

Как-то вечером на собрании делегации он, как обычно, инструктировал, что можно, а что нельзя. На собрание была приглашена и польская переводчица Малгожата Комар- высокая красавица спортивного типа.

Она спросила, есть ли к ней вопросы.

Тут Петухов вспомнил, что у него в комнате не закрывается окно и попросил ее:

– Пожайлуста, скажите кому надо, чтобы отремонтировали окно, а то я замерз вчера ночью.

– Хорошо, я зайду и посмотрю, что надо сделать, – ответила она, улыбаясь.

Вчером она пришла к нему, осмотрела окно и сказала.

– Завтра я скажу работнику, чтобы он отремонтировал замок, а сегодня я не дам вам замерзнуть.

Она подошла к нему близко и он обомлел от ее предложения и от ее чарующего, гипнотизирующего взгляда.

Она положила руку на его голову. Он почувствовал легкий толчок и потерял контроль.

Полячка разбудила в нем азиатского зверя, который набросился на нее и стал страстно терзать ее руками, срывать одежду и осыпать поцелуями.

В постели они двигались вместе, как змеи, жадно вдыхая запах своих тел и наслаждаясь близостью и оргазмом.

В эту ночь им действительно было жарко от страсти, молодости и сладкой любви.

Лишь под утро она ушла, когда он уснул опустошенный, но счастливый.

Днем он ее почти не видел из-за занятости, но вечером она снова приходила к нему и они повторяли все, как в первый раз.

Так продолжалось почти неделю.

На прощальном ужине они сидели рядом. Иногда их взгляды на миг встречались, но они сохраняли конспирацию чувств.