Даниил Кучер - Ход черных

Джон молчал. Это было очень тяжелое молчание. Массивные часы на стене с неизбежностью пробили одиннадцать часов. Обычно Врач отключал их бой на время сеансов при помощи небольшого пульта, если, конечно это не было предусмотрено терапией. Но сейчас Врача здесь не было

– Но тогда почему? Зачем Это нужно?

– А зачем нужна косметика? Скрыть недостатки внешности. Красивой девушке косметика ни к чему. Чем лицо уродливее, тем больше нужно теней, пудры и туши. Ну а Сказки нужны, чтобы скрыть уродство души… И чем этой косметики больше… Ведь я говорил об этом. Императив «я самая-самая» очень силен. Он, будучи введенным в подсознание как доминанта, лишает человека проявлений когнитивных диссонансов. Человек перестает замечать большинство своих внутренних противоречий. Но они никуда не деваются. Крыша едет. Но человек выглядит счастливым. Он, черт подери, им является! И только иногда она на секунду прозревает, но ужас перед тем, что ей открывается, моментально бросает ее обратно – в благодатную долину собственной лжи. Все как с пудрой и тенями. Зачем чистой душе сказки?

– Бедная…

– Задумайся над тем, какой ей был смысл тебе все это рассказывать?

– …

– Да чтобы получить удовольствие от собственного мнимого превосходства, чтобы глядя на твою реакцию еще раз поверить, что все это правда. Она же себе, а не тебе эту сказку рассказывала! И именно твой акт самоубийства должен был возложить главную жертву к Ее алтарю. Пойми, что чем чернее душа, тем толще свечка под иконой. Осознай, сколь тяжела Ее ноша, если ей потребовалось пойти на такие меры?

Врач откинулся в кресле, наблюдая за реакцией пациента. Джон пытался что-то возразить – и тут же осекался. Стройная композиция доводов собиралась и сразу ломалась, как волны о каменистый мыс. Между тем, с Врачом что-то происходило. Если бы бедный Джонатан сейчас отвлекся от водоворота своих мыслей и пригляделся к собеседнику, то наверняка решил бы, что спятил, увидев то, как меняются черты лица, голос, одежда. Как из ниоткуда на столе появляется пузатый, исходящий паром чайник. Горячий чай с волшебным журчанием наполняет синюю кружку. Серебряный челнок дважды пересекает пространство между сахарницей и темным прудом. На темной глади напитка на секунду отражается морщинистое лицо, но оно моментально исчезает в водовороте. В памяти остаются только длинные пряди белых волос, и два темных провала на месте глаз. Бледная рука с длинными, но ухоженными ногтями берет кружку. Очень бережно и аккуратно, словно человек боится раздавить ее. Губы – необычно тонкие, с хищными изгибами, улыбаются. А вот обитатели неестественно глубоких глазниц – нет. По такому лицу невозможно отличить ярость от хохота. Рисунок множества мелких морщин выглядит как разорванный посередине результат творчества паука-абстракциониста. С первого взгляда он похож на ожившую мумию вождя краснокожих. Со второго – на последнего джентльмена Викторианской эпохи. Возможно, через сто-двести лет он станет носить джинсы и рваную майку «Арии», но пока на нем элегантный костюм-троечка и лакированные туфли с острыми носами. Плащ и шляпа отдыхают на столе, делая его похожим на закрытый чехлом рояль. Это Мастер. Тот, что без Маргариты. Но Джон не видит перемен… Меняется и голос, но Джон не слышит…

– Тебе не в чем винить себя. Люди намного лучше тебя ломали копья об эту башню. Ума не приложу, на кой черт ей взбрело в голову устраивать перед тобой это представление. Тебе не повезло. Хотя, постой-ка. А как, ты говоришь, попал в это кафе?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.