Rita Zegelaar - Долгая дорога. Дневник Rita Zegelaar

Перед этим был конкур для начинающих. Прыгала я, дура старая, и мои дети. Ладно, я сама выжила после нескольких падений, но когда начали падать мои девочки, я задумалась, нужно ли это всё.

Я и дети, все отказались от уроков верховой езды. Просто знакомились с Роней, пытались играть в манеже. Пытаемся работать на земле на недоуздке.

Арендовали выпас, поставили электропастух, передислоцировались в поле.

Проблема в настоящее время в том, что в КСЦ нам возвращаться не хочется. А дома мы совсем не готовы. Нет ни навеса, ни денника. Условия позволяют, но это дело времени. Ходить туда-сюда в КСЦ в принципе, возможно, он ведет себя очень прилично и такие прогулки в руках полезны и познавательны. Но без подков по асфальту 2 километра – сомнительное удовольствие. Мне посоветовали не делать этого, в поле коню всегда лучше, пока не холодно, ночью миниум+10, может задождить. Ну, так фризон он или нет?

Вот так обстоят дела на сегодняшний день.

Глаза разбежались от информации, с чего начинать, что читать. Изучили всё о копытах. Коваль сказал, что пока расчищать и нечего, все срезано. Дней 15 не трогать. Да и местные специалисты на размет внимания не обратили, мол, и есть чуть-чуть, не страшно. А здесь много чего не страшно…

А вот нам очень страшно!!!

Теперь, оглядываясь назад, отчетливо вижу день, где всё начиналось.

Мы впервые приехали в Астуриас на машине. Пойдя на поводу у дочки, которой очень хотелось поночевать в палатке, остановились в одном из многочисленных кемпингов. Палатка была с собой, на всякий случай. Когда русскому человеку говорят о палатке, он сразу представляет себе лесные пущи, бескрайние поля, непроходимые болота, реки разливанные, русобородых блондинов у костра и, конечно, шашлыки. Моему взору предстало совсем иное зрелище: несколько сот разномастных палаток на совершенно вытоптанном и загаженном полигоне, толпы туристов, буквально сидящих на головах друг у друга. Романтическое настроение как ветром сдуло. Ко всему прочему, разболелась голова. Крутилась всю ночь на дурацком надувном матрасе, борясь с раздражением, пыталась заснуть под шум, гам и болтовню соседей по «природе». Под утро усталасть от дороги взяла своё, но вскоре разбудил совершенно непонятный звук. Я долго лежала, вслушиваясь в тишину, пыталась определить происхождение звука и не могла. Наконец, поняв тщетность попыток заснуть, выползла из палатки и сразу окунулась в молочно-влажный туман раннего утра. А из тумана появилась лошадь, объяснив происхождение непонятного звука.

Кемпинг был огорожен сеткой, как зоопарк. Да и своим содержанием от зоопарка отличался мало. Разве что тем, что животные были двуногие-прямоходящие. А лошади паслись на свободе, целый табун с кобылами и жеребятами. Они плавно перемещались в тумане, щипали траву, иногда перекликались коротким ржанием. Порой жеребята срывались с места и с гулким топотком носились из конца в конец поля. Это было как наваждение, сон, что-то абсолютно нереальное и неуместное в соседстве с кемпингом. Замерев от неожиданности, я забыла про головную боль, бессонницу, раздражение и обязательный утренний кофе. Хотелось так сидеть вечно. Но проснулся «зоопарк», туман рассеялся, а с ним и наваждение…

От того сказочного утра меня отделяют три сумасшедших года.

И только сейчас я понимаю, какое это счастье, выползти из спящего теплого дома на влажную от росы траву и увидеть скользящий в тумане силуэт коня. И так будет каждое утро. Так будет всегда…

Вы, конечно, понимаете, что побег в мемуары умышленный, потому как хвастать нам пока совершенно нечем. Мы продолжаем знакомиться, присматриваться и принюхиваться друг к другу. И вся моя работа сводится не к обучению Рони, а к борьбе с собственным страхом. Роня и так ничего не боится. Он очень нежно забирает у меня из рук хлыстик, держит какое-то время во рту и бережно кладет себе под ноги. А потом пихает меня плечом, бодает головой, тоже нежно, но настойчиво и говорит голосом Гонзы: Just relax!

И улыбается…

Мы только знакомимся и привыкаем друг к другу, но я уже заметила много интересного, о чем раньше не подозревала, или просто не обращала внимания.

Фризы и здесь редкость. Похоже, Роня единственный представитель породы в провинции Астуриас. Недавно к манежу, где он бегал, подошла семья – папа, мама и ребёнок:

– Ой! Фризон! А мы так хотели, где вы его купили?

– В Голландии.

– А мы были раз на выставке-продаже фризонов в Гигоне. Но все были старые, какие-то замученные, с больными ногами… Мы купили жеребенка испанской породы и… совершенно ничего не можем с ним делать. Слишком горяч и непослушен.