В конце одной из широких улиц, сливающихся на этом перекрёстке, послышался шум приближающихся мотоциклов. Соломон оторвал меланхоличный взгляд от асфальта и оттолкнулся он стены здания, к которой прислонился, облокотившись в процессе своих раздумий.
Он знал наверняка, кому принадлежит один из мотоциклов, этот стремительно приближающийся, яростно грохочущий звук нельзя спутать ни с чем. Без сомнений, это ехал Самсон. Более высокий, отчаянный и надсадный рёв мотора, скорее всего, принадлежал спортбайку Акселя. Соломон приготовился их встречать, выйдя к краю дороги и встав у светофора, чтобы сразу обратить на себя внимание этих полуночных гонщиков. Он уже видел своего брата и Акселя там, откуда раздавался быстро надвигающийся гул, который вскоре стал шумом, а потом и вовсе громовым рёвом двух байков, разрывающим в клочья злобно затаившуюся местную тревожную тишину. Сейчас всё начнётся. Развязка уже очень близка, но предугадать её даже мудрый и внешне уравновешенный Соломон был сейчас не в силах.
Чтобы его точно заметили, кадровик для надёжности поднял руку. Но, осознав всю бессмысленность своего порыва, вдруг понял, что делает это не с практичной точки зрения, а, скорее, рефлекторно. Они заранее договорились о встрече в условленном месте, поэтому движение руки было совершенно лишено функционального смысла и однозначно являлось приветственным, дружественным жестом для его верных товарищей.
Мотоциклы плавно подъехали к тротуару.
Самсон что-то сказал Соломону, но из-за шума моторов кадровик не расслышал фразу. Грохот от стальных инженерных шедевров стих, и сразу настало облегчение для всех органов чувств, словно из головы вынули вибрирующий кол, вбитый в одно ухо, вышедший из другого.
– Извини, Самсон, я не расслышал…
– И я рад тебя видеть, брат. Я сказал: «Здорово!».
– Приветствую, Соломон.
– И я вас приветствую, друзья.
Наивная и лучезарная улыбка осветила добродушное и искренне беззлобное лицо Соломона. В общении со своим братом и Акселем кадровик всегда оставался простодушным, доверчивым и открытым, бесхитростно реагируя на всё, ничего не требуя от них взамен.
– Ты что, был сегодня на ретро вечеринке, Соломон?
– Отнюдь. Это не входило в мои планы на вечер. А что? Почему тебя это интересует? С чего вдруг был задан такой странный вопрос?
– Просто я по твоему галстуку пытался догадаться.
– А что с ним? Что-то не так?
– Нууу, он… Такооой… Винтажный… Но не подумай, это – не комплимент. Ха-ха-ха!
Причём, Самсон не знал точного значения этого слова – «винтажный». Оно просто всплыло у него в голове, и ему показалось, что выражение, вроде бы как, идеально подходит под общее описание этого ретро аксессуара из прошлого. По мнению байкера старинный галстук был неуместен, ужасен и безвкусен даже для самых древних времён, для любых времён. На деле так всё и было.
– Я поражаюсь, брат. Как тебя на работе ещё терпят? У тебя же абсолютно нет стиля. Хотя, нет, прости. Галстуки у тебя шикарные, они всё компенсируют. Я б сказал, галстуки – твой конёк, твоя «фишка». Аха-ха-ха! Всё… Прости, Соломон… Прости… Больше не буду…
Соломон сразу поник, поняв, что над ним снова издеваются. Уже в который раз. Но обижаться кадровик не стал, то ли от того, что не хотел обижаться на того, кого любит всем сердцем, прощая ему такие вольности, а, может быть, потому, что просто привык к подобным невинным шалостям своего брата, будучи не в силах предвидеть их или пресекать.
Аксель же, напротив, перестал терпеть такие насмешки над тем, к кому проникся безграничным уважением и безмерно светлыми чувствами. По мнению парня даже Самсон не имеет морального права подшучивать и насмехаться над этим человеком, грандиозным по своим внутренним качествам личности, пусть даже байкер – его брат.
– Самсон, а что значит слово «винтаж»?
– Чего?
– Что ты имеешь в виду, когда говоришь слово «винтажный»?
– Ну… Это… Типа…
– Конечно, же в условиях твоего контекста…
– Чего?.. Контекста?..
– Да, контекста. Какое ты дашь определение этому слову, как его охарактеризуешь с точки зрения лингвистической семантики?
– Ну… Короче… По «линвинсической сематики», значит…
– Ага… Лексическое значение слова… Просто я его раньше не слышал… Расскажи, будь любезен.
– Лек-си… Лек-сип-ченс-кое?
Посмотрев на Акселя и заметив его хитрую ухмылку, Самсон сразу всё понял. Понял, что на этот раз издеваются над ним, засыпая терминами. Понял, что издеваются в отместку. Вот наглец! Байкер возмутился, но не рассердился на парня, а даже внутренне порадовался за него, за Соломона и посмеялся над собой, хоть виду, конечно же, не показал, боясь потерять свой авторитет.
Читать дальше