Мария Залевская - Жизнь после…

В свете фонарей, слабо бьющих в окна, я увидела, что в столь позднее время больница не спит. Двое санитаров живо тащили ко входу человека на носилках. На инвалидной коляске ездил молодой парень с загипсованной ногой и с сигаретой в руках. К нему подошло несколько молодых людей с бутылками спиртного. Я от нечего делать уставилась на них. Ребята вручили «больному» бутылку и со звоном чокнулись. Из окна первого этажа больничного корпуса высунулась пожилая женщина.

– А ну быстро коляску вернули! – истошно вскрикнула она.

Молодые люди обернулись на неё и захохотали. Женщина пропала из поля зрения, но через минуту появилась на пороге больницы в сопровождении рослого мужичка. Молодые люди оживились, побросали окурки и с гоготом пустились наутёк, не забывая катить перед собой инвалидное кресло с загипсованным парнем.

Я против воли улыбнулась. Бабуля с мужчиной помчались за ними.

Спустя какое-то время из больницы вышел Волк. Он задержался на пороге. Я смотрела на него и пыталась предугадать его действия. Может быть, он закурит? Позвонит кому-то? Подождёт друга? Ко мне он явно не спешил. Но это было к лучшему. Я не знала, как себя нужно вести в этой ситуации. И он, похоже, тоже. Хотя всё, что действительно нужно было, он уже сделал…

Я вышла сама. Прикрыла дверцу. Вечер был зябкий. Я поёжилась. Волк не заметил меня или сделал вид, что не заметил. Я попыталась протолкнуть ком подальше в горло – и неуклюже подошла к нему.

– Как он? – тихо спросила я. Но всё вокруг успокоилось. Стояла тишина. И мой голос корявым лезвием разрезал воздух. Я почувствовала себя не в своей тарелке.

– Лучше, чем могло быть, – ответил Волк, глядя в сторону. – Кость не задета, врачи работают.

– Как его зовут? – зачем-то спросила я.

– Дима.

Мы помолчали, все так же избегая смотреть друг на друга. Затем Волк сунул руки в карманы ветровки, набросил капюшон и, похрамывая, отправился куда-то. Я замешкалась, но все же зашагала за ним.

– Как ты? – запинаясь, спросила я, догоняя Волка и касаясь его левого локтя рукой.

Он остановился у джипа, нырнул туда и достал с сиденья телефон.

– Нормально, – лаконично ответил Волк. Он до сих пор ни разу не взглянул на меня.

Я наблюдала за тем, как он набирает на дисплее цифры и прижимает мобильный к уху.

– Я вызову тебе такси. Поедешь домой, – бросил он.

– Но… – я не знала, что и ответить. Меньше всего я хотела бы оказаться перед маминым взором посреди ночи… в таком виде…

– Девушка, такси, пожалуйста, к первой городской больнице. Куда ехать?.. – Волк коротко взглянул на меня и переспросил: – Какой у тебя адрес?

– Я не могу домой, – сказала я. Мои губы затряслись.

Волк замер и уставился на меня своим серым взглядом. В больнице он умыл лицо, но его губа распухла и на щеке были сильные ссадины: в свете ближайшего фонаря я смогла хорошо рассмотреть его лицо.

– Извините, я перезвоню, – он нажал отбой.

– Что с тобой происходит? – это спросил Волк. У меня.

Я разрыдалась. Я не могла себя сдерживать. Меня тошнило, жутко хотелось пить, есть, в туалет, спать и много чего ещё. Я плакала от стыда. Я была противна самой себе.

Вот этот, именно этот день был самым худшим.

Я не помнила, как оказалась блондинкой. Зато прекрасно помнила, как отстригала свои волосы – свои чудесные длинные волосы – какими-то тупыми канцелярскими ножницами с жёлтыми кольцами. Помнила свой смех и помнила свои слёзы… Клуб, машины, выстрелы, больницу…

Эти провалы в памяти подтверждали версию Волка о том, что Давид подсыпал мне в коктейли наркотики. Наркотики…

Как в дурном сне. Нет, даже во сне мне не могло явиться такое… За такой короткий срок стать… наркоманкой?

Нет! Нет!

Но где я? Вокруг красиво и столько света… На несколько мгновений всё дурное и страшное покинуло меня, улетело в распахнутое окно. Я была в гостиничном номере. В вазе стояли нарциссы. Но что это за гостиница? Как я сюда попала? И почему, как я стала блондинкой?! Я стояла перед зеркальной поверхностью шкафа-купе и всматривалась в свое бледное отражение. Рваное каре пепельно-белых волос – стильная модельная стрижка, я не могла себя так постричь ночью… Круги под глазами добавили черноты во взгляд. Кроме всего прочего, на мне был надет незнакомый оливковый свитер – по виду дорогой, и очень удобный. Бельё, слава Богу, было моё… Джинсы лежали на стуле около кровати.

В дверь постучали и я вздрогнула от неожиданности.

Я наспех натянула джинсы и открыла дверь с одной радостной мыслью: «Волк!».