Мария Залевская - Жизнь после…

Давид заехал за мной ровно в восемь. Я спустилась к его большой серой «Тойоте» и поняла, что боюсь. За сутки мало что изменилось. С Максом разговор не клеился, попытки разобраться в отношениях закончились очередными взаимными упреками. И в себе я ни капельки не разобралась. Если честно, то даже и не бралась за это гиблое дело.

К тому же, утром позвонила Татьяна, мой непосредственный начальник, с новостью о том, что грядёт сокращение, а мои статьи не пользуются большим спросом. И за две недели я должна создать какое-то нечто. Нечто из ряда вон выходящее. За четырнадцать дней.

Но стоило мне увидеть ослепительную улыбку Давида, как я выкинула из головы все страхи и заботы. Он галантно распахнул передо мною заднюю дверь автомобиля, чем немного удивил меня, но я не стала ничего спрашивать и послушно села.

Он завёл машину и она тронулась с места.

– Куда мы едем? – поинтересовалась я, понимая, что неплохо было бы узнать это до того, как я забралась в салон авто.

– В клуб, – просто ответил Давид, кинув на меня быстрый взгляд в зеркало заднего вида.

– А, может, погуляем? – осторожно предложила я, таращась на косматый затылок Давида.

– Работа не волк, – усмехнулся он. – Погуляешь с подружками.

Я почти что обиделась, когда машина вдруг свернула в небольшой переулок и остановилась.

Передняя дверца открылась и на сиденье ввалился бритоголовый тип. Он ни разу не обернулся в мою сторону, поэтому лица его я не разглядела. Зато увидела несколько прозрачных пакетиков с весьма понятным содержимым, которые Давид передал мужчине, а также деньги, которые он получил взамен. Тип вышел, машина тронулась с места.

Всю дорогу до клуба мы молчали. Я не стала ни о чём спрашивать. Всё и так было очевидно.

Непонятной оставалась лишь моя роль. Но всё оказалось просто до банальности. Я стала подружкой Давида. Ни в какие махинации, слава Богу, я втянута не была. А вот в его постель – да. Давид был хорош во всех планах. О его работе я предпочитала не думать и не вмешиваться. В конце концов, каждый зарабатывает, как может. Вдруг у него непростое детство было или кто-то его принудил? Да мало ли… Оправдывающие мысли я гнала от себя точно так же, как и обвиняющие. Я подумаю об этом завтра. А пока – наслажусь.

Он был дикий и сильный. Яростный. Крепко вдавливал меня в постель, в стену, в пол. Лишь бы я не могла пошевелиться. Лишь бы подчинялась… Рычал мне в затылок, в ухо, в шею. Заламывал мои руки так, что я вскрикивала. Крепко держал за талию, часто сжимал шею. Тянул за волосы. Подчинял. И мне нравилось это. Как такое вообще возможно? Мне – нравилось. Очень.

…Тине о сложившейся ситуации я рассказывать не стала. Зачем её нервировать. Представляю себе её реакцию: «В кого ты превратилась? Из скромной домашней девочки в любовницу наркодилера?! Нет, я отказываюсь в это верить! Очнись, пока не поздно! Посмотри на синяки на своём теле, я боюсь за тебя! Вдруг он маньяк?!»

Умом я сама это прекрасно понимала. Но телом и душой… Мне было так потрясающе с Давидом, что на его клиентов я закрывала глаза. И на жестокость. Дней пять, а, может, и все десять пролетели, как в тумане. Я забросила работу, справедливо полагая, что ещё успею придумать шедевральный опус… Вечера мы с Давидом проводили в клубе. Давид работал в своём кабинете – меня туда не пускали, да я и не рвалась. Я танцевала, пила коктейли и пристрастилась к суши «за счет заведения».

Ближе к утру мы ехали к Давиду домой. Не в ту случайную квартирку, в которой я проснулась однажды: то было рабочее помещение. Давид предпочитал разделять работу и личную жизнь. Насколько я поняла.

С мамой и Максом я разругалась, напоследок солгав, что отныне живу у Тины. А входящие от Тины не принимала. Я боялась признаться ей, во что втянулась. И боялась разрушить свой внезапный рай. Странный, злой, одурманивающий рай. Свою попытку укрыться от реальности.

К хорошему привыкаешь быстро. Особенно когда это хорошее – тщательно замаскированное плохое. Прошло совсем немного времени, а мне казалось – по меньшей мере, месяца два.

– Сладкая, я в клуб, – Давид не спеша поднялся с кровати, расправив свои широкие бронзовые плечи.

– Мне нехорошо, – заплетающимся языком прошептала я, силясь встать.

– Да уж, я вижу, – лениво окинул меня взглядом Давид. – Хочешь коктейль?

– Да! – вскрикнула я, подняв на него глаза.

Коктейль – это то, что мне сейчас надо. Как он догадался, что я хочу пить?