Жорж Дмитриев - Вера, надежда, любовь. Стихи и проза

Когда счастье бывает полным,
Почему оно так печалит?
Почему самым ясным полднем
Холодеешь, лучами залит?

Или розами нас венчали,
Зацветавшими в непогоду?
Или радость нужна печали
Для приюта, как соты – меду?

Или, счастье оберегая,
По-девичьи она пуглива
И стоит на песке нагая
У запретной черты прилива?

Почему же от счастья больно,
Где граница печали нашей?..
Свей из тёрна венок застольный
И спроси у венка и чаши.

Потому ль мне от счастья больно,
Что боюсь потерять навсегда
И волос твоих белую проседь,
И в глазах затаённую синь.

«Там, где скрипка – у врат молчания
И напев уже еле слышен,
Там, где входят июньской ранью
Зерна гибели в завязь вишен,

Там, где слезы свои напрасно
Память ищет, как ветра в поле,
И вернуть их уже не властна,
Улыбается давней боли,

Там, где в небе, зарей согретом,
Смотрит месяц в лицо рассвету,
Там лежит между тьмой и светом
Та граница, которой нету».

Вы куда летите белые?
Вы куда летите серые?
От кого хотите спрятаться гуси мои, лебеди?
Вожака спросите лебеди,
Как мне в строй ваш чёткий вклиниться?
Мне судьбой скитаться велено,
И в просторах, пути бескрайнего,
Вместе с вами укрыться хочется.
Убежать от оседлой, скучной данности,
Где обилие лживых слов оттеснило одно, желанное —
Опрокинуло Слово: «ЛЮБОВЬ».
Унесите меня, мои лебеди
Чтоб для всех оказаться найденным.
Да, для всех! И тебя это тоже касается!!!

Два сына выросли большими
Они такие молодые и в чём-то схожи на отца:
Когда у старшего в руках играют инструменты,
У младшего в трудах творятся чудеса.

Заказы выполняет первый точно
И материал ложится, совпадая с чертежом,
А у второго масса конференций
И семинаров в полусотни стран.

И разница в три года от рождения
Не разделяет их между собой —
У каждого есть чувство локтя
И понимание значимости долга

Перед семьёй, друзьями и страной.
Родителям приятно это видеть
И ощущать в делах и разговорах
Внимание от каждого к себе.

Не подводя сегодня жизни прожитой итог,
Мне хочется и сыновьям, и всем,
С кем не готов расстаться,
С холма, с пригорочка, прошедших лет,
Просить любить детей, как деды нас учили.

И обратиться к Вам всем,
С кем мне, ни в чём не знавшим меры,
Далёким и родным,
Когда-то, довелось встречаться,
Я обращаюсь с требованием
Веры и с просьбой о Любви!

Как много утекло воды с тех пор,
Шесть Новых и столько же минувших лет,
И только время как незримый вор,
На все вопросы не даёт ответа.
Она лгала себе самой,
Что для неё он стал не дорог,
Потом смеялась над собой,
Но только смех был слишком горек.
Зачем-то в письмах пожелтевших,
Искала нежные слова,
И только в сердце онемевшем,
Жила сплошная мерзлота.
А где-то в городе чужом,
Среди снегов и синих елей,
Он вспоминал знакомый дом,
Под завывание метели.
Её зеленые глаза,
Их разговоры поздней ночью,
И невзначай его слеза,
Скатилась, вроде не нарочно.
Он сделал все, что сделать мог,
На прошлом тихо ставя точку,
Но он не знал, что может Бог,
Ведь он давал ему отсрочку.
Он сделать мог её счастливой,
Но… отрекаются любя,
Без объяснений, молчаливо,
Забыв про силу обещаний,
Уходят, в вечность, боль храня…

Без жажды обладать
Жизнь – пресная отрава.

У жажды обладать предел —
Не мера, а согласие.
Согласие с тем, а следует ли брать то,
Что станет безразличным.

За насыщением приходит отчуждение
И в новой фазе бытия вернуться хочется к началу,
Путь от которого приводит к новому пределу;
Согласие – предвосхищение пределов новой меры!

Скрип дверной петли
Полоснул по сердцу —
Аромат своих духов
Забрала в дорогу.
Я не строю миражей,
Что влекут дурманом,
Грёзы правили умом
И ушли обманом.

В красоте твоей искал
Я опору в жизни,
Строил замки на песке —
Боже, как же много их,
Летой унесённых!
Явью отрезвлённым быть
Стал удел для многих.