Игорь Сотников - Опасайся человека одной книги. В преддверии

Всё это шоу, конечно же, не проходит мимо взгляда рядом с ним сидящей миссис С (тервы, – очнувшийся Билл, уже начал повторяться), которая, узрев в этом действии не только опасность для себя, но и, пожалуй, покушение на свою особу, очень быстро сообразив, схватила первый попавшийся бокал (и допустила ошибку, не сообразив, что в нем налито. Закон сообщающихся сосудов гласит о том, что если в одном месте не сообразить, то это всегда в другом месте кому-нибудь на голову выльется), в который она не удосужилась заглянуть носом, и (не удостоверяясь в его содержимом) плеснула на голову мистеру «X», чем вызвала не ожидаемое ею затухание пожара, а наоборот, его подхлест, который теперь начал напалмом жечь остатки растительности, теперь уже, практически, его лысины, вызывая истошный крик последнего.

Но если кого-то беды близких волнуют, а невзгоды далеких даже немного подзадевают, то для собравшейся здесь публики, не имеющей даже понятия о таких вещах, естественно, все эти пожарища и обрушившиеся на голову бедствия не только не прошли незамеченными, а были, согласно их жизненному принципу, просто проигнорированы. И стоило Дону вслед за брошенной сигарой со смехом прокричать: «Затухни!», как из глубины зала к нему выдвинулись две серые мордоворотного типа личности.

– А как же насчёт нашей доли? – эти две мордоворотные личности, подойдя сзади к Дону, который, как думал, что пришёл сюда только лишь рядом постоять, положили свои руки ему с двух сторон на плечи и без промедления обратились к нему с этим своим сакраментальным вопросом.

****

– Нет, постойте. Всё-таки всё началось, как любил говорить чернокнижник, со слова или вернее, с вопросительного слова. – Снова внёс свои изменения в последовательность изложения рассказчик.

– Он определенно заслуживает лучшей доли или, по крайней мере, достоин лучшего. – Часто слышим мы голоса тех, кто видимо разбирается в этих долях и определённо сам рассчитывает как минимум на большее. Но такой субъективный подход этого распорядителя, заставляет объективно улыбнуться природу, которая прислушавшись к этому распорядительному голосу и выделив его из общей массы, в согласии с его запросами, уже обрекает того на свою участь.

– Что ж поделать, такова твоя доля. – Сокрушенно для этого распорядителя, констатирует факт судьбоносности природа.

Ну, а разве человек может, вот так просто с этим согласиться? – Да фигушки, не на того напали. – заявит один, очень неугомонный и очень прыткий (точно паркурщик), с явно затуманенной своей молодостью головой, ещё совсем не зрелый молодой человек, что есть ноги улепетывающий по тёмным дворам улицы, от этого частного, зубодробительного предложения судьбы, которая посредством двух мордоворотов и ещё одного, привлечённого заманчивым предложением, рядом постоять, было очень выразительно ему высказано:

– А на нашу скромную долю, что-нибудь в бумажнике найдётся!

– Сейчас посмотрим. Чего ты стоишь? – не слишком ясно пояснил один из подошедших к нему (к этому, который паркурщик) в тёмной подворотне мордоворотов, с помощью блеснувшего лезвия ножа, ясно показывающему, на что он способен. Конечно, у спрашиваемого в голове тут же пронеслось множество вариантов ответа, на этот, так часто задаваемый в безлюдном и пустынном месте, сакраментальный вопрос. Правда этот вопрос часто звучит в ином модифицированном виде, как: «Я вижу, чего ты стоишь!»

Хорошо, вопрос услышан, но подскажите, по какой шкале оценок идёт этот торг. Ладно, весовая категория более или менее понятна и каждый визуально может определить эту стоимостную характерность человека. Да к тому же, есть ещё рост, возраст и масса других внешних «замечательностей» у каждой единицы оценки, но всё же, когда задают этот оценочный вопрос, то ведь всё-таки имеют в виду нечто совсем другое. Правда, это «нечто», надо признать, очень быстро выясняется после встречного удара в челюсть. Но тогда получается, что силомер и есть тот прибор, который определяет твою стоимость.

«Не о том, думаешь». – Наконец-то заработала неделимая конструктивность в этом вопрошаемом самого себя молодом человеке. После чего он, уделив внимание каждому из подошедших, постепенно сжимающих вокруг него кольцо и решив, что ударность гласных от несогласных, в виду численного преимущества последних, ни к чему хорошему не приведет, остановился на другом более скоростном варианте. Вариант этот подразумевал собою: указать на ошибки в постановке ударения, ведущие к недолжному пониманию сказанного слова, этим однозначно, отъевших свои рожи на двойках, мордоворотам: