Екатерина Тараник: Просто рассказы

Маша остановилась и посмотрела назад. Ее догонял молодой человек. Довольно симпатичный молодой человек.

– Привет, – сказал он, подойдя ближе. – Быстро бегаешь, еле догнал тебя.

Маша улыбнулась и выжидающе посмотрела на него.

– Я Леша, – улыбнулся он. – Ээээ…. На самом деле я с начала года все не знаю, как к тебе подойти, а сегодня, вроде как, твой день, – он снова улыбнулся и смущенно замолчал.

– Ты с начала года не знаешь, как ко мне подойти? – удивленно переспросила Маша.

Леша шире улыбнулся и кивнул головой. Маша улыбнулась в ответ, не зная, что сказать.

– Я в «Б» классе учусь… – снова начал Леша, но тут же прервал свою речь и спросил: – Слушай, а ты очень хочешь на дискотеку? Может, пойдем, погуляем. Там снег идет. Вроде как, романтично…

– Да, – согласилась Маша. – Только вещи в классе возьму.

– Давай. А я пойду за своими.

Когда они вышли на улицу, Леша взял ее за руку, и они медленно пошли навстречу загорающимся огням города, а падающий снег белым занавесом укрыл их от посторонних глаз. Маша вдруг четко осознала, что внимание Ильи, такое ценное для нее всего полчаса назад, теперь не имеет никакого значения, потому что рядом с ней был человек, который обратил на нее внимание тогда, когда ее не замечал никто.

А снег все шел, не переставая. Наоборот, он даже усилился, превратив вечерний город в какой-то параллельный мир, где горящие фонари стали тусклыми звездами, опустившимися ниже к земле, чтобы хоть как-то попытаться осветить пространство, которое, казалось, было соткано из этого снега.

Таня тихо шла по аллее старого сада. Здесь все было странным: до боли знакомым и, в то же время, до боли чужим. Сколько счастливых, незабываемых моментов подарил ей этот сад, а сейчас он спал, укутанный белым одеялом и, казалось, совсем забыл то прекрасное лето.

Она шла по аллее, слушая тишину, и слегка удивленно оглядываясь по сторонам. У нее было такое чувство, будто она пришла в дом, который считала своим, но, войдя туда, увидела, что все в этом доме совсем по-другому, что в него уже въехали новые хозяева и, каким-то непостижимым образом, она стала в этом доме чужой.

Вдруг, впереди, за прозрачной стеной снега, она увидела силуэт. Он, словно призрак, возник у нее перед глазами, медленно идя ей на встречу. Сердце замерло у Татьяны в груди. Этот силуэт становился все ближе и ближе, но она с самого начала знала, кто он. Сергей. Почему именно сегодня он тоже пришел в этот заснеженный храм их ушедшей любви. Что он искал здесь? Или просто, как и она, пришел вспомнить теплые дни их счастья? А он подошел еще ближе, и вот она уже видит удивленную улыбку на его лице. Они остановились, глядя друг другу в глаза, такие знакомые и такие чужие, как этот сад.

– Привет.

– Привет.

– Как дела?

– Хорошо. А у тебя?

– Тоже.

– Ты изменился. Стал более мужественным, что ли.

– Правда? А вот ты не изменилась совсем.

Она улыбнулась и опустила глаза.

– Ты просто гуляешь или встречаешься с кем-то?

– Просто гуляю. А ты?

– Тоже.

– Тогда, может быть…

– Давай.

И они пошли рядом, оставляя за собой широкую цепочку следов. Они шли молча, им не нужны были слова, ведь все равно они не смогли бы выразить ими то, что творилось у них на душе, а вести светские разговоры о погоде казалось им сейчас просто кощунством. Не совсем осознавая, что он делает, Сергей взял Татьяну за руку. Ноги сами вели их по тем дорожкам, где они больше всего любили гулять, к тем местам, где они больше всего были счастливы.

– Сцена. Ничего себе! Мы здесь первый раз поцеловались. Помнишь?

– Ага. Был День города, кажется…

– Точно! А на сцене старушки пели.

– Да, да, да.

Горящим, восторженным взглядом смотрели они на сцену, где в полной тишине собирались снежинки, готовые в любой момент начать свой танец под музыку ветра. Но Татьяне с Сереем казалось, что вдруг снова стало тепло. Они видели перед собой разноцветную толпу, шары и мыльные пузыри, а в ушах стоял смех резвящихся детей и «Виновата ли я, виновата ли я, виновата ли я, что люблююю…». И снова их сердца невольно забились чаще в радостном предвкушении чего-то светлого и чистого. Они посмотрели друг на друга, улыбнулись и тут же оба смутились и опустили глаза. Волшебство исчезло, сад мирно спал под пушистым снежным одеялом, и, казалось, эту тишину невозможно разрушить.

– Пойдем?

– Ага.

И они снова пошли, держась за руки по знакомым аллеям, на этот раз ведущим их к той самой лавочке, где его рукой было нацарапано ее имя в непременной рамке в виде сердца. Вот только сейчас эта лавочка была засыпана снегом, надежно спрятавшим все, о чем помнил Сад.