Галина Врублевская - Стать успешным писателем. Откровения в интервью

– Что вы вкладываете в понятие «женская проза»?

Женская проза – это, в первую очередь, проза, написанная женщиной. Но, чтобы написать хорошую женскую прозу, писательница должна быть готова предъявить миру и природное, женское, и рассудительное. И, если ей удается достичь гармонии в этом процессе, то получаются отличные книги. Но нередко авторы-женщины по каким-то причинам проявляют в творчестве только одну из своих внутренних сущностей.

Одни писательницы сдвигаются в сторону физиологии или эмоций, тогда на выходе получаем чисто сентиментальную женскую прозу. А критики, порой, ставят знак равенства между сентиментальной прозой и вообще всей прозой, написанной женщинами.

И есть другая крайность, когда женщины-писательницы культивируют в своем творчестве сугубо мужскую тональность, как бы говорят басом, подавляя свои женские интонации или даже не находя их в себе. И, назвав прозу таких писательниц «женской», вы смертельно обидите их – хотя по сути, это тоже женская проза.

– А что такое тогда «мужская проза»?

– Мужская проза – аналогично: написана мужчинами. Она тоже неоднородна по текстам. Как и женская, бывает гармоничной или с уклонами: у кого в сторону умозрительных рассуждений, у кого к физиологии. Когда слишком много мужского взгляда на физиологию, то мне, женщине, становятся неприятны или скучны такие произведения. По этой причине я перестала читать Михаила Веллера.

Например, в его романе «Самовары» – так автор назвал несчастных безногих инвалидов – герои, проснувшись утром в многоместной палате госпиталя, сидят в кроватях, хвастаясь друг перед другом движением своих «мущинских достоинств». Есть также множество откровенных сцен, связанных с общением с медперсоналом. Но написано убедительно!

Так что, не бывает просто текстов, созданных вне пола. Хотя есть писатели – мужчины и женщины – которые игнорируют свой пол, создавая «рассудительную» прозу. Иногда писателям даже удается внедренную в книгу мысль вознести к философским вершинам, но при этом книга не затрагивает чувств читателей, оставляет их равнодушными, потому что они живут в реальном мире, во всем его разнообразии, а не в монастыре.

Другая крайность – сдвиг в сторону проблем своего гендера. Это сразу отсекает заметную часть читателей противоположного пола.

Так что я за мужскую и женскую прозу, но такую, где явлена гармония души и тела.

Замечу, что я веду сейчас разговор в рамках психологического литературоведения, дисциплины сравнительно новой, хотя и по ней уже написаны диссертации.

– Кто ваши читатели? Хотели бы вы, чтобы ваши книги читали не только женщины, но и мужчины?

– Я могу лишь косвенно судить о составе читателей по рейтингам на электронных ресурсах и соседям по этому рейтингу. Моя читательская аудитория почти везде пересекается с аудиторией популярной писательницы Даниэллы Стилл. Составляют ее, в основном, женщины. Помимо соседства в списках магазинов с этой американской писательницей, немало общего у нас в самих книгах. В наших романах находят место авантюрные приключения героев, взаимоотношения мужчин и женщин, реализация в профессии, вера в себя, борьба с социальным злом. С той лишь разницей, что, живя в России, я вижу социальное зло в другом воплощении.

Думаю, что мои книги могут быть интересны и мужчинам (их с удовольствием читают мои коллеги по писательскому цеху), но женщинам они должны нравиться в большей степени. Вообще, тут многое зависит от того, на какие полки поставит в магазине твои книги продавец.

– В трудные времена перемен, которые мы все еще переживаем, хочется открыть книгу и помечтать о принце на белом коне. Но ваши произведения заставляют думать. Например, не все так просто в судьбах женщин в романе «Жена, любовница, подруга». Так почему вы не пишете про принцев?

– Да, издатели могли бы предъявить мне претензии, что я нарушаю чистоту жанра, отведенного моим книгам сегодня. Мои принцы отличаются от сказочных. А гипотетические критики способны упрекнуть: пишешь, дескать, любовные романчики и не прикрывайся «осмыслением» явлений. А в упомянутом романе все перипетии с героями происходят на фоне строительных махинаций вокруг Олимпиады в Сочи. Вот и получается, что и осмысляешь, и развлекаешь одновременно. И еще о «принце на белом коне». Каждой читательнице он видится по-разному. А мужчин-героев у меня во всех романах порядочно: и толковые, и глуповатые, и оборотистые, и себе на уме, и смелые, решительные – выбирай любого и возводи его в ранг принца (что в жизни мы обычно и делаем).