Иван Колодиев - Здравствуй, юность в сапогах. Повесть

– «С этим автоматом служил достойный человек, командир отделения, участник задержания нарушителя государственной границы. Будь достоин. Носи с честью! – Пристрелку делал сам лично… лупит точно. Береги и он тебя никогда не подведёт.»

И он был прав. В каких только условиях автомат не побывал за два года службы, но на стрельбищах всегда валил все цели исправно, на раз!

На левый фланг шли минут тридцать, сорок. Всё выше и выше… затяжной подъём.

(Застава стоит на отметке 1900 м. над уровнем моря, а вот, левый фланг, стык с соседней 5-й заставой, на отметке 2300 уже.) лейтенант Трошин шёл первым, Иван следом след в след, Александр замыкающим. Трошиным была установлена дистанция на движение которую нужно было выдерживать Ивану с Александром. Ивана почему то раздражало, что Куликов частенько отставал.

Он был на пол головы выше Ивана и на вид покрепче. Было очень много снега и по этому двигались только по проторенной

солдатскими сапогами, валенками, и лыжами тропе. Луны не было и видимость была слабоватая.

Тёмные лохматые сосны нависали по обе стороны"дороги» – словно склонившие головы стражи великаны. Впереди, сквозь темень безлунной ночи стала всё более вырисовываться пограничная наблюдательная вышка (ПН-23). Стояла она чуть правее дороги у подножия горного погранхребта, (район горы Гюней баши) чуть ниже

погранзнаков (№218) сопредельных государств.

И было такое ощущение будто вышка смотрела на путников с верху в низ своими тёмными невзрачными окошками и спрашивала: «А вы куда? Зачем?..» Когда вышка уже совсем растворилась в ночной мгле Иван вдруг увидел подаваемую рукой сигнал-команду старшего: Внимание вижу неизвестного!

Передав команду дальше Иван бросился в право… проваливаясь местами в снежный массив, пробежав десятка полтора шагов, залёг на какой то небольшой возвышенности.

Он до боли в глазах всматривался в ту сторону куда показал Трошин при этом с силой сжимая в руках холодный метал автомата. Согласно поставленной задачи при появлении неизвестного он должен был отрезать нарушителю путь отхода к границе а Куликов отход в сторону тыла. Сам же- лейтенант Трошин как старший наряда должен производить задержание.

Но Куликов по всему по усталости завалился в снег почти там где его застала команда. Иван увидел впереди три тёмные точки которые очень быстро, треугольником двигались в их сторону. У него по спине пробежал холодок. Сердце так забилось, что казалось вот вот оно сейчас выскочит из груди. Ведь где-то здесь совсем рядом проходит государственная граница.

Вдруг со стороны тёмных точек раздался громкий окрик:

Стой! Пропуск!

Трошин назвал пропуск… Следом прозвучал отзыв. Как оказалось, это был наш пограничный наряд который нёс службу в районе стыка с соседней заставой, по границе (ЧГ).Наряд был в белых маскировочных халатах… на белом фоне выделялись лишь тёмные обветренные лица.-

Вот эти вот лица и ввели Ивана в заблуждение, пограничный наряд был совсем близко а казалось что очень далеко… Спустились они на лыжах по склону горы со стороны «Пайки» (5-й ПЗ) о проверке ничего не знали, шли на задержание согласно инструкции. Действовали быстро. Слаженно.

Трошин подошёл к Ивану, спросил:

– патрон в патронник догнал?

– Нет. Я только с предохранителя снял, на всякий случай- каким-то чужим голосом

пробасил Иван.

– Молодец. Не забудь предохранитель на место поставить. А вот твой одногодок видно растерялся… что он может видеть от туда где лежит, только снег да сосны… Ну да ладно, ничего, оботрётся…

– товарищ лейтенант, а где же здесь граница? Кругом снег и только… Там где пограничные столбы у вышки стояли там понятно, а здесь?

– Здесь. Здесь граница. А точнее, вот в этом вот самом месте… ты как раз угадал, залёг на самой линии границы. Здесь в седловине горного хребта всегда много снега. А следующие пограничные столбы,№217 стоят вон аж на той горе, откуда скатился наряд, но их отсюда невидно они стоят уже в другой седловине- на участке соседней заставы.

А вот там вот, внизу ущелья, примерно в полукилометре отсюда находится турецкое селение…

Ну ладно… аскеры сюда зимой не ходят, так, что лежи где лежишь, а я пойду пообщаюсь с нарядом. Лейтенант ушёл к залёгшему в снегу наряду а Иван развернулся лицом в сторону того турецкого селения о котором только что узнал…

Как только не всматривался он в тёмную заснеженную даль… селения так и не увидел. Ни огонька тебе, ни какого либо шума, – только шум ветра да шуршание снега который порывы ветра гнали с той стороны.