Вячеслав Прах - Кофейня на берегу океана

– Здравствуйте, – неуверенно начал Аллен.

– Здравствуйте, – сказала Лолита. Она была полностью увлечена этим слепым, волновавшимся мальчишкой. Ей понравилось то, что его руки дрожали, а голос нет.

– Может, вы присядете к нам? – она показала мальчикам на свободные стулья.

– С радостью. Благодарю! – отозвался Джон. Когда молодые люди сели, человек, видевший перед глазами тьму, сказал то, что привело его собеседницу в восхищение.

– Лолита… Как будто списано у Набокова, – выговорил он так красиво, что все аж замолчали. Эти слова Аллену шепнул на ухо Джон, когда усаживал своего романтичного друга на стул и посоветовал произнести их сразу без прелюдий.

– Браво, как красиво! – восхитилась юная леди с темно-синими глазами. «Это глаза океана», – как сказал бы Аллен.

– Какую литературу вы предпочитаете, Аллен? – в голосе девушки было неподдельное достоинство и сила.

– Под этим вопросом вы подразумеваете – хорошую или плохую?

Девушка улыбнулась, но ничего не ответила.

– Я предпочитаю хорошую, Лолита.

«Быстро учишься», – сквозь зубы тихо прошептал Джон, а затем подозвал официанта и заказал шампанское.

Официант подозрительно на него посмотрел:

– А вам есть восемнадцать, молодой человек?

Джон пожал плечами и жалобно по-детски вздохнул.

– Мне есть восемнадцать, – из-за соседнего столика встала тонкая, изящная женщина лет сорока. Джон первым делом заметил сходство этой женщины и Лолиты.

– Принесите моим детям дорогого, хорошего шампанского. Пусть они себя почувствуют взрослыми в компании этих замечательных молодых людей. Под моим присмотром, разумеется. Ступайте!

– Слушаюсь, – сказал официант и ушел.

Женщина села на свое прежнее место и продолжила беседу с сидевшим рядом мужчиной в возрасте.

– Это моя мама, – объяснила присутствующим Лолита.

– У вас прекрасная мама, – заметил Аллен.

– Благодарю! Но мы не очень похожи, – ответила девушка.

– А жаль, – вступил в беседу Джон. – Ведь наши матери закладывают в нас все самое лучшее, что есть в них. Откуда тогда в вас что-то другое? Если не возражаете, поинтересуюсь я.

– Не возражаю, – ответила девушка с дерзинкой в голосе. – А кто вам сказал, что матери закладывают в нас все самое лучшее?

Джон вошел во вкус.

– Мой отец. Он рассказал мне много интересных вещей о семье!

– Ясно, – ответила девушка. – Я смотрю на маму, как она курит. И представляю в будущем свою жизнь с сигаретой в руке! Я слушаю, сидя в своей комнате, как она ругается с отцом, и позволяю себе подобный тон по отношению к другим людям. Я смотрю, как мама говорит моей учительнице, когда я получила по литературе двойку, что та не разбирается в предмете, который преподает. А я смотрю на свою учительницу и понимаю, что она глупая женщина! – Лолита все это время смотрела Джону в глаза. – А иногда ко мне мама подходит сама, и начинает, как вы говорите, «вкладывать» в меня: что курить – это плохо, что ругаться с другими людьми не приемлемо для настоящей леди, а учителя вовсе не дураки, а высококвалифицированные специалисты, знающие свое дело. И вот она своим сладким, материнским словом старается в меня как можно больше хорошего «вложить», а вот оно не вкладывается. Как вы думаете, почему?

Мастер красивого словца на секунду задумался.

– Может быть, во всем виноват ее дурной пример? Она старается изменить вас, но не меняется сама.

– Именно! – сказала с эмоцией девушка. – Все так и есть.

– Вы сильны в теории, – обратилась к Джону Лолита. – Но на практике все иначе, – подвела итог юная леди, на мгновение почувствовавшая себя взрослой после бокала полусладкого напитка.

Аллен почувствовал, что о нем все забыли, и загрустил.

– Аллен, простите, – извиняющимся тоном начала Лолита, когда увидела, как юноша поник. – Ваш друг меня увлек своим вопросом и я о вас совсем забыла.

– Ничего, – смущенно улыбнулся Аллен.

– Позвольте у вас спросить, если мой вопрос не затронет ваши чувства. Что вы видите перед собой сейчас, Аллен? – девушка внимательно заглянула ему в глаза.

– Я вижу черную комнату, Лолита. И моему глазу не за что даже зацепиться.

– Отведите меня в свою комнату, Аллен, прошу вас. Признаюсь честно, я не считаю вас человеком ограниченным из-за того, что вы лишены зрения. И если вы не против, я не буду испытывать к вам жалости!

– Спасибо… – тихо слетело с губ Аллена.

– Напротив, я из тех людей, кто свято верит в то, что если человек лишается одного чувства, то у него сильно обостряется другое…