Вячеслав Прах - Кофейня на берегу океана

– Да, это легкое занятие, что-то вроде профессии стряпчего, только за то, чтобы стряпать, платят больше! Так вот, большую часть своей жизни я рисовал в переходе, увы, на эту профессию спроса нет даже там, но я мог бесплатно нарисовать понравившуюся мне особу, а иногда даже и уйти с ней домой. О, да! – потирая бороду, произнес мужчина, смакуя. – Я был молод, красив и даже талантлив. Но, согласитесь, если каждую стряпчиху считать одаренной, то мир лишился бы таких мастеров, как Леонардо да Винчи. А поэтому на секунду представим, что я был профессией выше.

Роза с умилением смотрела на болтуна за соседним столиком. Париж сидел все время насупившись, то ли от своих мыслей, то ли от неприязни к новому знакомому Розы.

– Так вот, я умел рисовать и неплохо умел, скажу я вам по секрету. Я многих женщин в своей жизни состряпал. Многих, – произнес он гордо.

Париж хотел прекратить разговор, но Роза заметила это и остановила его:

– Пожалуйста, давай его дослушаем.

От ее нежных пальцев Париж успокоился и уселся обратно на стул, попивая свой остывший кофе.

– Продолжайте, – сказала она новому другу, увидев, как тот замялся.

– Извините меня, не хотел никого обидеть… – растерянно извинился он и продолжил:

– Так вот, в тридцать лет я полностью пресытился женщинами. Знаете, как это? Вот как берешь стакан воды и не идет, а все время хочется пить. Ну не идет, ничего с собой не мог поделать! Даже ходил к доктору, тот заверил, что здоров я, как бык. – Он почесал лоб. – И вот однажды мне захотелось нарисовать идеальную женщину, такую, которой я никогда не встречал. Такую, чтобы я желал ее каждую секунду, ради которой я продал бы душу или хотя бы свой дом. Моя-то душа никому не нужна. Мда-ммм… – мужчина отвлекся и замолчал.

– Вы говорили, что хотели нарисовать… – деликатно начала Роза.

– Точно, спасибо! – с пылом выстрелил тот. – Таки нарисовал же ее. И чертовски хорошо нарисовал, мать родная бы не отличила – если бы у моей картины была мать, – учтиво подметил резвый старик. – Так вот, смотрю я на нее и любуюсь, места себе не нахожу. Хочу ее и все на этом! О, какие у нее были волосы, вот такой длины (демонстративно дотронулся ладонью до пола), а какие брови, глаза. Мед, а не глаза! Струны, а не ресницы, а какая фигура. Ммм… И что мне прикажете делать с этой женщиной, если ее на свете-то нет? – обратился то ли к Розе, то ли к себе самому.

– Продолжайте, прошу вас.

Мужчина напротив сморщил лоб и заговорил:

– Однажды ночью, когда я крепко спал, в мою дверь постучали. Несколько раз подряд постучали, а то так просто меня не разбудить. Знаете, я крепко сплю… – хотел он снова сменить тему, но, заметив приподнятые брови Розы, продолжил: – Открываю дверь и глазам своим не верю, передо мной стоит она. То привлекательное, дьявольское дитя, которое я нарисовал на бумаге, которое я так мечтал схватить и повалить страстно на пол. Разорвать ее платье, заставить ее кричать от моей силы, о, да! Я тогда был, как никогда, силен. Мне хотелось оставить в ней всего себя без остатка и любить, и любить, и любить!

Мужчина был чересчур эмоциональным и откровенным собеседником, и это не нравилось Парижу, тот прикрыл ладонью глаза и прошептал:

– О, боже!

Роза вновь погладила его руку.

– Что было дальше? – спросила она не то из любопытства, не то из приличия.

– Вы не верите мне? Никто мне не верит. Но это было! – и мужчина громко стукнул кулаком по столу.

– Ну все, с меня хватит, – Париж встал с места и развернулся к их новому нежеланному другу. Тот привстал вслед за Парижем, и Роза в эту секунду поняла, что старик не такой уж и высокий, ее любовник был на голову выше и в разы сильнее.

– Я попрошу вас встать и покинуть этот зал. А иначе я вас выведу силой, – сказал спокойно Париж.

Мужчина с достоинством застегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, а затем понял, что сделал это не осознанно, и снова ее расстегнул.

– Хорошо, молодой человек. Только без рук!

Положил на столик несколько купюр за кофе и достал из нагрудного кармана лист, аккуратно сложенный в несколько раз, и обратился к Розе:

– Хотите, я вам ее покажу?

Роза кивнула. И старик обошел Парижа и положил на ее столик рисунок молодой женщины, которую Роза видела впервые.

– Вот она! Та самая донна. Я ее видел вживую, поверьте на слово мне. – Он перестал обращать внимание на Парижа, стоявшего все время у него за спиной, и продолжил свою байку: – Я пустил ее в свой дом, не поверив своим глазам, не проснувшись. А затем побежал искать ее на бумаге, чтобы сравнить. И представляете, бумага была пуста. Чистый лист, будто на нем никогда не рисовали, словно там никогда и не было ее. Та самая картина, на которую вы сейчас смотрите, леди, была в тот момент пуста.