Анатолий Скала - Камешник. Сборник рассказов

Ну а кто в темноте шуршит? Кошка рыбой объелась и спит – мурчит на всю избу с котятами. А сыр влазит тоню-ю-юсенький, тоньше мышьего писку. Как раз такой, какой больше всего домовой и любил.

Съел он мёд, выпил кружечку молока и уже собирался за сыр приниматься, да тут и опамятовался!.. Окунь что говорил?.. Если что-нибудь съесть на весах, то продукт никуда не девается… А я где молоко с медом съел? На полу! На весы надо было идти!

Взял он сыр и пошёл на весы. Прилетела ворона, поглядела на сыр, спрашивает:

– Ты чего это, сыр собрался поесть?

– Сыр, – ответил Тимоня. – Не всё другим свое пузо едой набивать… Ты зачем моего окуня утащила?

– Твоего? – переспросила ворона и о чём-то задумалась.

– Я с ним опыт хотел провести, а ты – раз, и стащила, – по-прежнему выговаривал ей Тимоня, устраиваясь на весах.

– Какой опыт? – полюбопытствовала ворона. А выслушав, сказала Тимоне:

– Раз уж я виноватая, проводи этот опыт со мной. Этот окунь опять бы тебя обманул: много ты разглядишь сквозь пакет, как бы он тех плотвичек ел? А я вся на виду – сразу видно, что с сыром произойдёт.

Она вспрыгнула на весы, приготовила клюв пошире для опыта, да тут кошка Мурка откуда-то появилась и замяукала. Сыр со страху в желудок вороне упал, а ворона на дерево убралась.

Посмотрел домовой – вот разбойники так разбойники, ведь опять же меня обманули: нет ни рыбы, ни сыру. А гости нагрянут, и опыт им не на чём показать, а не только уж чем-нибудь угостить… Постоял, порасстраивался домовой. Делать нечего – и пошёл к себе под печь, простуду лечить.

Началось это поздним вечером. Мы с Ириной и Ростиком возвращались по зимней дороге к себе в Таганы. Ветер, вот уже сутки вздымающий бурю и не дающий проезда автобусам, понемногу стихал. Но в ночи было холодно, и мы пятились, закрывая носы варежками: всё равно вся тропинка была заметёна сугробами, и нащупывать путь приходилось ногами.

И вдруг всё вокруг осветилось сиянием. Сугробы окрасились яркой зеленью, и по ним побежали прозрачные тени деревьев. Мы вскрикнули и тотчас оглянулись назад – то есть встали носами вперед. Над вершинами белоствольных берёз возле нашего дома висел огненный шар. Он был ярче, чем множество лун и тихонько снижался. Потом исчез за трубой, а за домом чего-то стрещало и пыхнуло во все стороны.

– Короткое замыкание! – вскрикнул Ростик.

– Берёзы горят! – испугалась Иринка.

– Наверное, к нам во двор залетел заблудившийся метеорит, – постарался я успокоить детей.

– Тогда пусть лучше будет заблудшее НЛО, – предложила Иринка.

– А что если оно опустилось в трубу? – вновь нагнал на нас страху Ростик.

Мы убавили шаг, и кто как приготовились к неожиданностям. Я взял в руки изрядный ком снега.

Дойдя до калитки, мы выглянули через забор, но никаких следов произошедшей посадки не обнаружили: снег был целым, тропинка не сломана, и нигде никакого движения или шума, труба снизу была не видна. Пробравшись к крыльцу, мы вновь огляделись и вовсе уже успокоенные вошли в дом. Но и там тоже всё было тихо.

Тот вечер у нас получился особенно длинным. Дела были нами приделаны до отъезда, и мы от безделья часа два проспорили, что за шар залетел к нам во двор и куда он девался? Пришли к выводу, что в берёзах запуталась и затем без следа растворилась обычная зимняя молния, да к тому же ещё шаровая.

И вот, успокоившись таким образом, ребятишки взялись за строительство.

Когда зимние вечера, да и зимы, столь длинные, а у нас в Таганах на особинку, хочется хоть на очень короткое время, на миг, оказаться на мягкой лужайке, услышать приятное пение птиц или просто журчанье ручья.

Для подобного случая у нас в доме на длинной доске было сделано настоящее лето. Там в зелёных крутых бережках из красивого настоящего мха протекала большая река. Пробежав по равнине, она исчезала в огромной пещере, которая была вырыта в настоящей горе с настоящей весёленькой ёлочкой – вообще, всё здесь было у нас настоящее. Даже дерево с глянцевитыми ярко-красными фруктами над ручьем, что впадал в нашу речку, и то было вполне настоящее. Хотя, если внимательно присмотреться, то в нём можно было узнать ветвь калины, воткнутую в землю Ростиком.

И сейчас под красивым тем деревом люди строили себе дом, или как они сами считали, охотничью хижину. А чтоб хижина вышла столь же взаправдашней, как и всё остальное, строительство шло из маленьких брёвнышек, потому что большие хоть как бы пришлось укорачивать.