Мария Буркова - О структуре любви

Представьте себе: перед вами река. У каждой волны – свой гребень, но все они текут к одному морю, и их согласный плеск сливается в одну песню. Одна волна не мешает другой. Но вдруг где-то образуется завихрение; бешено пляшущий водоворот преграждает поток и даже тянет на дно. Он не может остановиться и то же время не движется вперёд.

Несдержанное желание вырывает нас из естественного потока жизни и заставляет вертеться на одном месте. Наш дух начинает кружиться, как привязанный, вокруг одной точки, стремясь принести в жертву всё, что у него есть, и погубить всё чужое.

Замечу сразу: далеко не все считают, что люди созданы по образу и подобию бога, но даже если это и так, то не будем забывать, что кое-что затем пошло не как следовало, так что, грубо говоря, человек богу не ровня, и подходить к божьим деяниям с человеческих позиций по крайней мере глупо, а вернее, неуважительно как к себе, так и к миру божественному. Теперь об атеистах. Булгаковский Воланд, общаясь с Берлиозом, сказал уже всё необходимое по этой теме, заодно подтвердив, а точнее, исполнив библейский завет: «Каждому – по вере его». Добавлю лишь, что, следуя банальной логике, коль скоро атеист мнит себя столь умным, стоящим выше «религиозных предрассудков», то он должен быть спокойным, умиротворённым деятелем, свысока взирающим на верующих, мол, глупенькие вы, ничего-то вы не знаете о мире, вот наука… и т. п. Верно ведь? НО! Как показывает общемировая практика, не тут-то было, атеист всегда агрессивен к исповедующим любую религию, истерически клеймит всё и вся, в бешенстве ратуя за уничтожение целых пластов мировой культуры. Кстати, успешно входя в противоречие со своими же декларируемыми выкладками. Так, постулируя приоритет науки над религией, атеист предпочитает забывать, что наука всегда поистине жила в храмах и монастырях, ибо, являясь неотъемлемой частью культуры, где же ёще было ей сохраняться и развиваться? (Да отстаньте вы с политикой! Ну, не повезло Галилею и Колумбу, инерция мышления – страшная вещь, в своё время изобретатели граммофона и телефона были сочтены шарлатанами, ибо «нельзя человеческий голос в провод запихнуть», политика, в свою очередь, напрямую связана с экономикой, а история с Джордано Бруно – это вообще разборки спецслужб, говоря современным языком. Что, в науке все единодушны? Всё уже узнали и во всём разобрались, никаких загадок мироздания не осталось? То-то же, не уверен – так читай первоисточники, а не заказную пропаганду.) Успешно забывает атеист и о том, что науку делают люди, со своими слабостями и недостатками (как и политику). И уж совсем не желает он знать (а это уже фальсификация истории) о том, что все ведущие люди науки были людьми верующими и благодарили Бога за дарованную им радость познания мира. Отец механики Ньютон, без законов которого немыслим современный технический прогресс, изволите ли знать, ошибался, никакого бога нет, а вот инженер-неудачник, которого выпнули из обнищавшего НИИ за бестолковость, знает лучше! Ломоносов, «наш первый университет», это слова Пушкина, кстати, создавший всю научную школу России, которая заложила традицию учить так, что в Европе и Америке только диву давались, откуда такие умницы берутся, он вообще же дурак, так, мужик ведь, зато адвокат-неумеха, поднаторевший в искусстве вранья, манипуляции и демагогии, за всю свою жизнь не создавший ничего ценного, полезного людям, одним махом погубивший всю Россию – это великий гений! Или, называя вещи своими именами, бес? Формулировка-то верна: гений разрушения – то бишь бес. Возьмём-ка идеологический манифест атеистов и рассмотрим только самое начало «Вставай, проклятьем заклеймённый…», стоп, граждане! Это к кому обращение? Это кто там лежит, проклятьем заклеймённый? А ведь «Интернационал» ещё не перевели на русский язык, когда Иоанн Кронштадский увидел во сне чёрных бесов, поющих эту фразу и бредущих по колено в кровавой реке. Кстати, феномен вещих снов современная наука не отрицает, а даже успешно исследует и использует. Так что, я, пожалуй, соглашусь с теми ортодоксами, что считают атеизм начальной стадией сатанизма.

А теперь мы обратимся к мудрым авторитетам, как и собирались. И без того достаточно метать бисер перед свиньями.

Любовь – над бурей поднятый маяк,

Не меркнувший во мраке и тумане.

Любовь – звезда, которою моряк

Определяет место в океане.

Ох уж мне эти поэты с их аллегориями, метафорами и бурей эмоций! Куда ни глянь – всё в этом духе. Но, выражаясь понятиями царицы наук – математики (физики могут не шуметь, они и так всё поняли, поскольку сами в тесном духовном родстве с поэтами и музыкантами, обойдёмся без примеров), поэты и художники мыслят образами, сиречь интегралами Фурье, взятыми от фактов и событий, которые являются здесь разнообразными функциями, по времени; биологи подтвердят, что это индуктивное мышление, преобразующее поступающую информацию в цветную интерференционную картину, характерно для правополушарного типа деятельности мозга, как известно, генерация эмоций происходит именно здесь. Отсюда и эстетическая магия стихов – умение работать с образами, тождественное работе художника с красками.