Александр Самойленко - Смеющийся горемыка. Остросюжетный социально-психологический роман

Доля даже опешил от такого циничного признания. На скулах заиграли желваки.

– Вот тебе и мальчишка, – мысленно ругнул он себя. – Надо б тебе, Доля, не распускать нюни. Почему я про этих зверенышей мог так подумать, как о расшалившихся детях?..

– Иди, Елькин, иди, – сквозь зубы проговорил он. – Некогда мне с тобой языком чесать.

– Еще б одну сигаретку, гражданин начальник… Доля, побагровев, матюгнулся.

Не ожидав такого отпора, Елькин попятился:

– Гражданин начальник, а ведь вы не тот, за кого себя выдаете. У нас мастера так не ругаются, за базаром следят…

– Пошел, – по-прежнему зло, но уже тише повторил Доля и Елькин, скорчив недовольную гримасу отстал. Провожая его взглядом Доля видел, как он возвращаясь на рабочее место попутно что-то говорил осужденным, при этом все время жестикулируя.

В каморке, почти целиком заваленной ящиками с комплектующими деталями, куда зашел Доля, сидел крепкий парняга. По одежде и откормленному лицу можно было догадаться, что он один из тех, кто трется возле администрации.

– Начальника цеха когда можно будет увидеть? – обратился Доля.

– Проходите, гражданин начальник. Сейчас я его мигом найду, – радушно сказал крепыш и тотчас выскочил из каморки.

Прошло несколько минут, бригадир все не возвращался и Доле ничего не оставалось делать, как ждать. Он присел на тот единственный табурет, на котором сидел «бугор» и взгляд его случайно наткнулся на тетрадный, исписанный мелким почерком листок. Слова заинтересовали Долю, и он в несколько секунд пробежал глазами весь текст:

«Гражданин начальник УИТУ области. Пишет вам осужденный НТК усиленного режима Задорожный Е. Г.

Не ругайте меня за то, что письмо я отправил мимо цензуры, не по уставу. Понятно, что оно бы официальным путем к вам не попало…

Я хочу донести сведения об ужасном беспределе, какой ежедневно совершает руководство нашей колонии. Когда я работал поваром в столовой жилой зоны (неделю назад меня перевели на производство, собирать колеса), я ежедневно сталкивался с этим вопиющим беззаконием. Начальство зоны, используя служебное положение, набивает свои карманы тогда, когда в зоне свирепствуют туберкулез, дистрофия и наркомания. По известным причинам, я не могу вам сейчас описать, как все происходит. Я надеюсь на личную встречу с кем-нибудь из ваших помощников и надеюсь, что такая встреча произойдет очень скоро, в ближайшие дни.

С большим уважением к вам осужденный Задорожный Егор Григорьевич 25 отряд».

Письмо было не простое. Доля понял, что может стать невольным свидетелем чьих-то разборок и поспешил вернуться на прежнее место к двери. В ту же минуту ворвался «бугор» и чуть не сбив его с ног кинулся к столу, схватил листок и сложив вдвое сунул за пазуху. Лицо его казалось бледным.

– Там, начальник цеха, – с придыханием сообщил он Доле. – В цехе ходит. Я провожу вас к нему…

Доля лежал на жесткой кровати и, пытаясь хоть как-то согреться, вжимался в матрац. Лоскутное ватное одеяло он подоткнул под себя, но это не помогало. Оно, из-за своей ветхости плохо грело и, не смотря на то, что он лежал одетым, озноб нет, нет, да и содрогал все тело. Время уже приближалось к пяти часам утра, через пару часов надо было вставать и собираться на работу, а Доля от холода и вместе с ним обуревающих голову мыслей все еще не мог заснуть.

В комнате темень. Ему захотелось курить. Он, протянув руку, нащупал сигареты на табурете. Брякнув спичками, прикурил. На мгновенье увидев при свете, как идет изо рта пар.

– Когда же чертова бабушка образумится и печку начнет топить, – мысленно обругал он свою хозяйку. – Пар изо рта валит, будто я на улице.

Доля очередной раз пожалел, что в тот злополучный день, поселившись месяц назад в этот деревянный дом, заплатил старухе вперед за два месяца, как это потребовала она и, вспомнив, с каким трудом он выпросил в долг эти деньги у двоюродной сестры, чертыхнулся. Докурив сигарету, ткнул окурок в консервную банку. Полежав еще немного, вскочил.

– Нет, лучше уж я на работу пойду. Там погреюсь, – решил он. – Сегодня вечером сон все равно меня свалит и я отосплюсь досыта. Шутка ли, вторую ночь подряд не сплю, маюсь.

Надо было как-то умыться. Доля открыл дверь на кухню, подошел к умывальнику и набрал в ладони ледяной воды. Собравшись с духом, плеснул ее в лицо, и в это время заскрежетала кровать, послышалось шарканье тапочек и появилась хозяйка. Из ее комнаты пошло на кухню приятное тепло.