Мария Чинихина - Наследники

Какое число? Двадцать пятое! Публичное заседание! Пен проснулся! Сначала из—под одеяла выползла его рука, затем он сам. Пухлые губы потянулись к моей ладони. Я бросила газету на коврик.

– Ну же, – шептал Пен.

– Не стоит, – вяло ответила я. – Отец собирается перебежать нам дорогу – я знаю о соглашении с Южной Страной. Пусти. Мне нужно увидеться с магнатом Лоисом.

– К черту мерзкого засланца-торгаша, – протянул Пен, сдавливая мое запястье. Я подняла свободную руку, чтобы нанести удар – лишь бы Пен ослабил пыл, но он догадался о намерениях, отпустил меня и лег на спину. – Откуда тебе известно о сговоре?

Я показала статью. Пен закатил вмиг обезумевшие глаза и сжал край одеяла – синие жилы проступили в налитом гневом кулаке.

– Твой муженек в деле. Всех стоящих музыкантов переманил. Здесь качественно прорекламировали серию летних фестивалей с легендами, как мои проморгали, не понимаю, и угадай, кто скупил все билеты?

О чем он? Мон прикрывается именем моего Анри?

– Поклонники Группы! Выступление ветеранов не подтверждено, но имя «Анри—легенда» манит всех. Противники хороши! Угадай, куда туристы поедут летом – на вконец надоевший Остров с его пляжными вечеринками и пьяным угаром или в страну, где качественно разрекламировали историю, культуру, живописную природу, прогулки у диких скал под аккомпанемент акустической гитары? Но не переживай. Кеннет Пен знает, как привести предателей в чувство. Получила результаты обследования?

– Я не беременна. Увы.

Лицо Пена скисло.

– Два года и никакого результата.

– Если сына от первого брака недостаточно, то Анабель за ужином назвала тебя папой. Припоминаешь?

– Пойми – нормально, что я желаю иметь общих детей с той, которую люблю.

Я откинула одеяло, опустила ноги и ощутила холод пола, словно время перенесло меня в средневековый замок. И под ногами тяжелые каменные плиты, а не натертый до блеска паркет. Где же тапочки?

Пен вцепился в мой локоть.

– Что еще? Я же объяснила – опаздываю. В полдень заседание, более для нас значимое, чем месть предателю—музыканту. Вечером – концерт Рози. Иду с Анри… С его двойником.

– Боже, когда этот фарс закончится, и мы заживем нормальной жизнью? А? – Пен натянул халат, и его лицо склонилось над моим. Горячий пар дыхания, смешанный с перегаром, защекотал шею. В моей власти оттолкнуть… указать место…

– Встречи с Анри – не мой каприз, – еле слышно произнесла я. – Хочешь перемен – заставь народ любить тебя. Или продолжишь искренне верить, что получишь мандат благодаря «овальным руководителям»?

Пен засмеялся и опустил меня, пугливую жертву, из сотканной им паутины на землю:

– Помнится, у нас уговор. По доброте душевной и воле общественной терплю жалкого музыканта в нашей совместной жизни. Мог бы прямое условие поставить – будешь думать о бывшем – сделка отменяется. Все, пошла.

От резких движений Пена я оступилась, но равновесие удержала.

– Займись речью, – гневно бросила я. – Сначала советники. После … – Нет, не выходит произнести вслух имя «Анри». Я собрала волосы в хвост и прислушалась к хрустящему шороху за перегородкой. Нет, показалось. В ванной опустилась на чугунный бортик. Вода вытекала из крана прозрачной струей, а я рыдала, как девчонка.

***

К овальному заседанию подготовили основательно. Внешне. Новый костюм сел идеально, в пышных локонах, вздернутых кверху, не было ни единого изъяна и туфли не давили на пятку.

– Проще лицо! – командовала Жасмин, успевая одновременно раздавать поручения стилистам и секретарю. – Ну, же! Притворяйся, играй. Иначе… Здесь подписи не хватает, а в пятом абзаце лексическая несочетаемость… времени мало. – Жасмин сверилась с наручными часами.

Волнение пронизывает с головы до пят, и не получается естественно изображать состояние полного отчуждения. Я распрямила затекшие плечи, подтянула воротник, застегнула на талии круглую пуговицу и попалась на глаза подруге.

– Взгляд! – напомнила Жасмин.

Я сосредоточилась. Два зрачка в бирюзовой радужке под длинными ресницами хаотично заметались – и не подумаешь, что вменяема.

– Распущу заседания, – вяло прошептала я собственному отражению и позволила себе, пока не видит Жасмин, натянуть на губы грустную, но улыбку. Но Жасмин покачала исхудалым пальцем:

– Ты возглавишь эту структуру, как хотел твой дед!

Резная дверь отворилась.

– Выходим, – отчеканил Клаус в динамик рации и уступил мне дорогу. Я увидела полуосвещенный коридор с мигающей лампой дневного света на потолке. Подумала немного, затем решительно переступила черту. У правой стороны крыльца под зеленым тентом ждал лакированный автомобиль. Охранник в приглаженном костюме скучал. Другой притоптывал каблуком и переписывался в чате по телефону. Заметив требовательный взгляд напарника, тут же спрятал игрушку в карман пиджака и толкнул плечо заснувшего водителя. Козырек кепки дёрнулся, и мускулистая рука потянулась к вертушке радиоприемника приглушить громкость. Я не успела опомниться, а Клаус успел втолкнуть меня в пахнущий кожей салон.