Olga Vogue - Не как у всех

Мама пахала «на полторы ставки» – это термин у медиков такой. Старалась побольше заработать. И она очень хорошо зарабатывала по тем временам. Рублей 120—150 в месяц. Она всегда была очень занята. Работа была очень ответственная – трансфузиолог. Заведующая станцией переливания крови – так звучала ее должность.

Я всегда любовалась ее белоснежным халатиком, когда изредка забегала к ней на работу, и высоким, хорошо накрахмаленным, таким же белоснежным высоким колпаком, которым она прикрывала свои красивые каштановые волосы. Держала она себя всегда очень уверенно. Четко и красиво говорила. Чувствовалось, что она – руководитель. Кругом была идеальная чистота и пахло нашатырем.

– Какая же она у меня все же красивая! – восклицала я про себя.

– Ей так к лицу этот халатик и колпачок!

– Может, тоже в мед податься? Скоро выпускной, а я так и не решила куда… – спрашивала я себя, любуясь мамочкой.

Каждый день для нее был рискованным и очень ответственным, потому что вся ее деятельность касалась человеческой жизни. Одна малейшая ошибка – и человек мог умереть. Любила моя мамочка рискнуть. Я ее видела только по утрам и по вечерам. Ни одной сказки она мне в детстве не рассказала, но всегда заплетала мне, полуспящей, волосы в косу перед школой ранним утром, и у нас всегда было что «пожрать», как она говорила. Не так, как у моей подруги Тани, приходишь к ней домой, а там бабушка:

– Мяса нет! Жрать нечего! – и закрывает дверь кухни под самым носом.

К моей маме приходишь, первый вопрос:

– Кушать будете?

Для нее питание всегда было важно. Ведь она же – врач. Пол не помоет, а покушать есть всегда.

Папа все искал молодые таланты и лепил из них мастеров спорта.

Мне казалось, что он действительно нашел себя в этой жизни и выглядел очень счастливым мужчиной! А что может быть еще лучше, когда у тебя любимая работа! Роста он был невысокого, среднего, можно сказать. Но был достаточно хорошо сложен и обладал упругими, подкаченными мышцами, а также шикарным прессом, чем всегда очень гордился. Папочка всегда был для меня примером для подражания, как же все-таки можно да и нужно выглядеть в его возрасте. А ведь ему уже пятый десяток пошел. Каждое утро он с радостью торопился на работу, где его ждали любимые ученики. Он прямо жил своей работой! Часто уезжал на сборы, т.е. командировки куда-нибудь на юг, месяца на два, на три, прям как на вахту! Но всегда возвращался с полными сумками подарков для меня и для мамы, видимо, все-таки скучал и любил нас!

Его я видела только по выходным, потому-то утром он еще спал, когда я собиралась в школу, стараясь встать пораньше и не слышать его крики, а вечером я обычно уже спала, когда он возвращался с работы.

Меня баловали, и у меня была собака. Звали его Айка, белоснежный пушистый шпиц. Он был мой самый лучший друг! Я с ним все время разговаривала и делилась своими проблемами. Он дружески слизывал слезы с моих глаз после неудачных выступлений в музыкальной школе, когда я вся расстроенная возвращалась домой. И только ему я могла доверять и рассказать всю правду, и я была уверена, что он никогда никому ничего не расскажет. А вот велосипед мне так и не купили… Единственная мечта, которая так у меня и не сбылась. Видимо, не так уж сильно я этого хотела.

Мама почему-то всегда называла папу по фамилии:

– Юдин! Есть будешь?

И когда я приходила к своей лучшей подруге Леночке Гремицких, то видела там совершенно другую картинку:

– Вовочка, пойдем пообедаем! Все готово, дорогой мой! – говорила тетя Тамара, накрывая на стол. У них всегда была какая-то особенная атмосфера дома – такая атмосфера любви и какого-то глубокого уважения друг к другу.

– Хорошо, Тамарочка, спасибо большое, уже бегу! – отвечал дядя Володя, заканчивая мастерить что-то в подсобке.

Вот повезло же Леночке с родителями, а у меня:

– Юдин! Юдина!

Я всегда чувствовала себя одинокой. У мамы была своя жизнь, у папы – своя. Мы никогда никуда не ходили втроем ни по выходным, ни по праздникам. Даже спали они всегда в разных комнатах. Иногда я даже спрашивала себя:

– А как же я-то получилась?

Ну ничего, как-то получилась и выросла!

Папа почему-то маму всегда ревновал. Красавицей ее не назовешь, но какая-то изюминка в ней все-таки была и, я так понимаю, мужчинам она нравилась. Скандалы дома были частенько, да и с бланшиками на моей памяти мама раза три-четыре ходила. Я все смотрела на это «безобразие» и говорила себе:

– Вот в моей семье все будет по-другому!