Вячеслав Репин: Хам и хамелеоны. Роман. Том II

В лесу стояла безжизненная тишина. На ветвях уютно обступивших опушку пихт лежали пышные шапки снега, ветра не чувствовалось. Подходящего углубления не нашлось, и костер пришлось разводить в яме, предварительно выкопав ее в снегу. Дым, конечно, могли заметить. Но выхода не было, не обмораживать же ноги.

Стараясь хоть чем-то искупить свою вину, Дота трудился, не жалея сил, то и дело бегал в чащу, пытался набрать валежника посуше. Около спуска он даже наткнулся на куст боярышника. Ободрав его чуть ли не по самый ствол, он притащил к яме целую кучу веток. Костер затрещал сильнее. Края снежной ямы быстро оттаивали и чернели. Арби был прав: боярышник почти не дымил.

Халид и Дота развесили сырую одежду и обувь на воткнутых в снег палках, по примеру Арби подгребли под босые ноги хвои и, тесня друг друга локтями, придвинулись поближе к огню. Халид повеселел. Морщась от жара, он принялся разогревать на краю костра консервы.

Две банки перловой каши из солдатского сухого пайка – это всё, что осталось от запасов, не считая луковицы и последнего энзэ, горсти сухарей и плитки шоколада, которые припрятал на дне своего рюкзака старший брат.

Арби приноровился выковыривать кашу расщепленной палочкой. Примеру последовал младший брат. Дота, не отрывавший глаз от перловки, нерешительно выжидал. Арби, всё еще смотревший на паренька с упреком, сунул ему под нос всю банку.

Вдруг раздался треск ветки. Тотчас еще один. Все трое будто окаменели. Халид испуганно уставился на брата. Боясь пошелохнуться, тот обводил глазами чащу. Сомнений не было: в лесу они не одни.

Еще несколько секунд гнетущей тишины – и с обратной стороны поляны, там, где ельник обрывался в низину, послышался осторожный металлический щелчок.

По лицу Арби, который сидел напряженно вцепившись руками в колени, пробежала тень улыбки. Спецназовец не допустил бы такой оплошности. Переводить рычаг предохранителя на автоматический режим бесшумно, оттянув его за ушко от корпуса автомата, в спецподразделениях федеральных войск обучали в первую очередь, даже прежде, чем давали пальнуть по мишени, – Арби знал это от инструктора, вчерашнего моджахеда, «законсервированного» в родном селе до нужных времен и кое-чему обучавшего желающих.

Дота схватил свои бесформенные сырые ботинки и стал торопливо их натягивать на красные босые ноги. Арби жестом остановил его и гортанно крикнул в сторону леса.

– Хьо мила ву? 2 2 Кто ты? ( чечен .)

Прошло несколько секунд.

– Со вайнеха ву! 3 3 Чеченец я ( чечен .). – раздался ответ.

Собравшись с духом, Арби крикнул снова:

– Хьо мичара ву? Тайпана мила ву? 4 4 Откуда? Родом откуда? ( чечен .)

– Со варандо ву, Чечанара! 5 5 Варандой. Из Чечен-Аула ( чечен .). – был ответ.

Нерешительно помедлив, Арби крикнул:

– Саид-Селим войзи хьуна, ойла йистехь йижаршца ашверг? 6 6 Саид-Селима знаешь? На окраине живет с сестрами? ( чечен .)

После продолжительной паузы от черной стены леса отделилась фигура в маскхалате. Тут же стал различим и ствол АКМа. Фигура не двигалась с места и чего-то выжидала.

– Аллах Акбар! – крикнул Арби.

И из-под пихт выбрались четверо, все в безразмерных, но добротных белых балахонах, будто привидения.

Не надевая ботинок, Арби поднялся во весь рост и на всякий случай назвался – по имени и фамилии. Но двое из четверых чеченцев и так уже узнали «почтальона» из Мескер-Юрта, связь с которым оборвалась два месяца назад.

Разглядывая друг друга, боевики обменялись приветствиями и, расстегнув промокшие маскхалаты, плотным кругом расположились у костра.

Дота сиял от радости и, поминутно утирая пот с распаренной физиономии, не переставал подбрасывать в костровую яму валежник. Один из гостей, немного обогрев руки, отправился присматривать за спуском к дороге. Другие дали братьям хлебнуть по глотку водки из фляги и стали расспрашивать о вертолете, который с утра кружил над дорогой.

Потом включили рацию и доложили о встрече. Тщательно запаковав аппаратуру, радист объявил, что ему приказано вести всех в лагерь. Кадиев выслал встречную группу для подстраховки. Сверху предупреждали, что в горах опять идет снег. При хорошей погоде на восхождение могло уйти от двух до трех часов, но при снегопаде до аванпостов укрепрайона можно было не добраться и к концу дня. В лагере предлагали переждать какое-то время в лесу. Неподалеку в горах находилась сторожовка, используемая как укрытие и приспособленная к ночлегу. Ходьбы до нее всего час, в худшем случае – два.