Владимир Зангиев - Чёрный оникс. Детективный роман

А нашу историю надо начинать, пожалуй, с Таджикистана. Там в 1992 году творилось такое! В общем, когда горбачёвская перестройка не оправдала надежд, и могущественная советская держава стала рассыпаться, как песочный замок на ветру, всем союзным республикам захотелось суверенитета. Дух ожесточённого антагонизма, словно заразный вирус Эбола, мгновенно захватывал территории и массово поражал некогда смирных и законопослушных граждан. Из безвестности вдруг проявлялись местечковые лидеры, амбициозные и яростные.

Особого накала нетерпимость в обществе достигала в азиатских республиках, поскольку там сильны как нигде родовые узы, и клановость отношений определяет традиционный жизненный уклад. Война кланов за лучшее место под солнцем велась ожесточённо и бескомпромиссно со всеми вытекающими отсюда последствиями: противников не жаловали, громили где только могли, попавших в плен истязали так, что остаётся только позавидовать не такой уж относительно мучительной смерти распятого Христа.

Исторический процесс разворачивался по иному сценарию, нежели рассчитывали престарелые вожди разлагающейся Красной империи.

Влад Аксаров вернулся домой, когда солнце уже оторвалось от линии горизонта, и начало бодро взбираться по круче небесного свода. Он в прихожей отбросил со стуком тяжёлые берцы, повесил на вешалку зелёный бушлат военного образца. Даже не умывшись, как это делал по своему обыкновению, когда приходил с улицы, прошёл в гостиную и устало повалился на диван. Это был молодой мужчина лет тридцати, крепкого телосложения, со славянской внешностью, хотя в облике улавливалось присутствие кавказских генов. Симметрия характерного типа лица нарушалась лишь небольшой горбинкой на носу и несвойственной русским мужикам дерзкой открытостью взгляда, бросаемого с нескрываемым вызовом. Прищур внимательных карих глаз больше походил на профессиональный взор снайпера, выискивающего цель через окуляр оптического прибора. Да и самодельный охотничий тесак в кожаных ножнах, свешивающийся с пояса, органично дополнял образ грозного малого.

В этот момент в комнату мягко вплыла молодая миловидная особа с обворожительными пышными формами, одетая в шёлковый нарядный халатик. Её круглое лицо с кокетливо вздёрнутым носиком и бездонно-синими глазами неотразимо лучилось заботливой нежностью и бесподобной наивностью. На плечи ниспадал струящийся каскад вьющихся русых локонов. От всего облика молодухи веяло женственностью и домашним уютом.

– Владик, ты бы покушал – я приготовила, – певучим грудным голоском заботливо предложила блондинка. – Совсем исхудал за последнее время.

– Какие тут, к чёрту, кушанья, когда всю ночь пришлось носиться по району. Мои ополченцы только успевали отгонять этих недоделанных моджахедов.

– Соседи говорят, эта ночь прошла благополучно.

– Ну да, если не считать одного обгоревшего с нашей стороны.

– Что, опять в вас кидали бутылки с горючей смесью?

– В последнее время без этого редко обходится. Но я ведь всех предупреждал, чтоб огнетушители всегда под рукой держали. Так нет же, лень было таскать с собой. В результате парень получил тяжёлые ожоги. Хорошо ещё с помощью курток затушили, иначе бы совсем потеряли одного из своих товарищей.

– Какой кошмар! И когда же всё это закончится?

– Не знаю. Маша, если тебе не трудно, подай чашку кофе, да покрепче. А больше ничего не хочу.

Маруся пошла на кухню. Она быстро вскипятила воду на газе, насыпала три полные, с верхом, чайные ложки растворимого кофе «Нескафе», бросила в чашку сахар и понесла напиток в гостиную.

Влад спал как убитый, слегка посапывая во сне.

– Господи, опять не покушал, – сокрушённо вздохнула женщина, но будить мужа не решилась. Она тихо присела рядом в кресле и молча смотрела на спящего Влада. У того даже во сне лицо оставалось напряжённым, временами нервная судорога пробегала по щеке и жёсткие желваки вздувались на скулах.

Пока спит этот персонаж, окунёмся в события, предшествующие описанному эпизоду. Итак, прошло несколько месяцев после февральских погромов 1990 года, которые учинили исламские фундаменталисты в таджикской столице Душанбе. По объявленным официальным данным погибло всего 23 человека при этом. Но население знало, что это неправда и истинное количество жертв власти скрывали, ибо их было гораздо больше и обнародование точных цифр посеяло бы неконтролируемую панику. «Чёрным февралём» окрестили события тех дней в народе. На русских была устроена настоящая охота. Их избивали где только настигали обкуренные гашишем молодчики: на улицах, во дворах, в магазинах, выволакивали из городского транспорта и жестоко расправлялись. Не щадили ни детей, ни женщин, которых нередко насиловали прямо на улице на глазах мужей и отцов. В некоторых районах города ночью накануне погромов кто-то пометил мелом квартиры, где проживали русские семьи, и туда вламывались погромщики. Прямо как в сказке про Али Бабу – там тоже ставили мелом отметины!