Наталья Бобло - В глубине себя. Что мы можем найти

«Чего это я себя стращаю?! – За неимением другого собеседника, разговаривала она мысленно сама с собой. – Хотел бы сделать что-то плохое – давно бы сделал. А, так, даже вон кофе варит, старается…»

«Может, это он бдительность мою таким образом усыпляет, а потом как накинется! Не успею даже ногти выпустить… – вздохнув и незаметно посмотрев на свои длинные ухоженные крепкие и острые ногти, отвечала она себе. – Нет, я так больше не могу! Нужно что-то делать!»

– Послушайте, может, вы всё же скажете мне, как вас зовут?! – Начала она как-то слишком смело, а потом уже, тише добавила: – Или хотя бы напишите.

Мужчина повернулся к ней с подносом в руках, на котором стояли две маленькие чашки с дымящимся напитком, сахарница и небольшая тарелка с какими-то печенюшками. Поставив его на столе перед ней, пока всё ещё незнакомец взял с подоконника ручку и блокнот, вырвал из него лист и написал: «Клаус». Затем он сел на табуретку напротив Марины, взял свою чашку и поднёс к губам, отхлебнув маленький глоток, поставил чашку перед собой.

– А я – Марина. – Взяв в руки свою чашку, произнесла она.

Клаус кивнул. Марина первый раз посмотрела в его глаза при ярком свете и… ужаснулась: глаза Клауса излучали такое зло и презрение, казалось, ко всему человечеству, не то что к ней, что девушка невольно поёжилась и опустила глаза. Мужчина же кивком и жестом практически приказал ей пить свой кофе. Марина поднесла чашку к губам и сделала вид, что отхлебнула глоток. Кофе она, как и пиво, почему-то не переносила на дух, не то, чтобы на вкус. «Своеобразное отклонение от нормы вкусовосприятия» – говорила не сей счёт её сестра.

Раздался звонок в дверь и Клаус, бросив на девушку сомневающийся, стоит ли оставлять её одну взгляд, вышел из кухни. Воспользовавшись его отсутствием, Марина быстренько шмыгнула к раковине, аккуратно вылила свой кофе в дырочку и вернулась на своё место, приняв прежнюю позу. В руках у неё была пустая чашка с размазанным по дну и стенке кофейным жмыхом.

Вернувшись через минуту и удостоверившись, что Маринина чашка пуста, Клаус удовлетворённо кивнул и пригласил её следовать за собой. Поднявшись по лестнице наверх, он подошёл к одной из трёх дверей и, распахнув одну из них, пропустил Марину вперёд.

В комнате стояла кровать и тумбочка рядом с ней. Кресло и стул стояли возле стены. Был ещё шкаф, но Марина его увидела только, когда повернулась, чтобы робко произнести:

– Мне нужно в туалет и… хотя бы руки помыть.

Несколько секунд Клаус стоял как бы в раздумье, потом, пропустив Марину впереди себя, направляя вперёд по коридору, открыл последнюю дверь, которая оказалась дверью совмещённого санузла. Войдя в него, девушка повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, но Клаус придержал её ногой, не позволив закрыться до конца.

Всё это время девушка старалась подбадривать себя, не позволяя ужасу сковать сердце, несмотря на все странности, происходящие здесь, однако пространство между дверью и стеной с вставленной ногой Клауса, дающего ей тем самым понять, что не позволит закрыться на замок, стало последней каплей, и Марине стало по-настоящему страшно.

Она в полной мере ощутила себя настолько беспомощной, одинокой, зависящей от обстоятельств, совсем без денег и даже тёплой одежды, в незнакомом доме незнакомого района, а брошенный в зеркало на себя взгляд ещё и продемонстрировал, насколько она была вся чумазая, с «размазанными» глазами и взъерошенными волосами, что она тихонько заплакала от невозможной жалости к себе.

Слёзы принесли облегчение, и Марина, последний раз шмыгнув носом, стала приводить себя перед зеркалом в порядок. Умыв лицо и расчесавшись, она сняла и выбросила рваные чулки, почистила, насколько могла, платье от грязи. Постоянно поглядывая в дверной просвет, сходила в туалет. Нажав на кнопку слива на бочке унитаза, услышала какую-то возню за дверью. Осторожно выглянув в приоткрытую дверь, она увидела Клауса. Он лежал на полу, а весь вид его говорил о том, что он умер…

Закрыв себе рот, чтобы ненароком не заорать, Марина пыталась оставшейся волей остановить или хотя бы замедлить бешеный стук сердца. Тихонько, насколько могла, она закрыла дверь на защёлку, так как при падении нога Клауса освободила пространство между косяком и дверью, и стала взбираться на стиральную машину, стоящую под небольшим окном, которое и было её целью.

Когда она в него уже почти вылезла, услышала стук в дверь и дёрганье со всей силы дверной ручки. Пробежав по наклонной крыше, она увидела небольшой балкон, куда и спрыгнула, рискуя что-нибудь себе сломать. Намереваясь спрыгнуть с балкона, свесившись с него, чтобы расстояние до земли стало минимально коротким, из форточки ванной, из которой она выпрыгнула, Марина услышала женский голос: