Александр Ионов - Сомогонка

– Посёлок у нас, Встелькино называется. Ему уж сколько лет, о-го-го! У нас там места вообще обжитые…

Я, конечно, пересказывая речь Кира, не воспроизвожу доподлинно все его витиеватые «токма», «ежели», «ако», «всяко тако» и тому подобное. Иначе придётся всё время писать рядом перевод. Не все ведь точно понимают всякие там архаизмы и старославянские речевые обороты. Сам я поначалу сильно напрягался, пытаясь уловить смысл высказываний, но постепенно приспособился. Видимо, всё же тлела где-то там, в глубине, некая родовая память. Теперь иногда буду оставлять некоторые кировы «залепухи» для колорита.

– А телевизоры у вас в деревне есть? – продолжил я разговор.

Кир повеселел, заёрзал.

– Ну что уж ты так, дядя, мы уж не какие-то там тёмные люди! Есть у нас два аппарата в селе, и электричество иногда в проводах пробивается. Да наскучило нам «енти телевизеры» смотреть. Там и показывают-то две программы всего.

– Как две программы? В смысле два канала?

– Да не, вроде какие-то программы. Так тётка «объявлят». Первые-то два года чуть ли не каждый день бегали всем кагалом смотреть. Потом осточертело хуже пареной редьки. Одна программа вроде называется «Двадцать седьмой съезд КПСС. Прямая трансляция из какого-то дворца».

Кир выговорил название, только забыл, какой дворец, и даже сам удивился.

– О! Гляди ж ты, и сейчас помню. Втора программа – музыкальна. Балет «Лебяжье озеро».

– Лебединое, – не удержавшись, поправил я.

– Дак я и говорю – лебяжье. А у вас, городских, что, ещё каки программы есть?

– Да есть, конечно.

Я не стал дальше развивать тему, потому что решил, что передо мной либо местный дурачок, либо деревенский гениальный прикольщик. Уж так естественно у него врать получалось.

Видать, поняв направление моих мыслей по кисляку на моём лице, Кир поторопился развернуть свой свёрток. Ну точно, то, чего я и ожидал. Пузатенькая бутылка с какой-то красноватой жижей, кусок сала, почему-то страусовое яйцо и луковица.

Мужичок замер слегка, как-то виновато-вопросительно посмотрел на меня и прямо спросил:

– Сомогонку пить будешь?

До этого момента я оканья за ним особенного не заметил, а тут вдруг именно «сомогонка». Прямо отчётливо так, через «о». Позже оказалось, что Кир то окает, то не окает. Я так и не понял, от чего это зависит.

Ну что ж, вопрос поставлен ребром. Надо на что-то решаться. К тому же запасы коньяка кончились. Единственное, что смущает, это вид жидкости.

– А что это у неё вид такой страшный? Настойка, что ли, какая? У меня на настойки аллергия вообще-то…

Кир бережно погладил бутылку и так убедительно сказал, что мне пришлось поверить ему:

– Да не переживай, Санёк, тебе понравится. Это наша, традиционная, священная, вроде как заговорённая. В заговоры-то веришь али нет?

В заговоры я не верил и не собирался верить. Но попробовать всё же решился. Хотел сказать ему, чтобы больше половины стакана не наливал, зная сельскую привычку пить стаканами. Но, вижу, Кир налил грамм пятьдесят себе и столько же мне.

– Санёк, ты это, вон у тебя молочко есть, молочком запей.

Я, честно говоря, ещё не слышал, чтобы самогон молоком запивали.

Говорю ему:

– От молока же пронесёт!

А он:

– Не, ничего, так лучше будет.

И началось. На вкус оказалась нормальная: не горькая, не вонючая. Лёгкий аромат, терпкий привкус. Я отхлебнул немного и молока.

– Слушай, Кирыч, – перешёл и я на более фамильярные отношения. – А что, у вас там страусов кто-то разводит?

Кир как раз моим же походным перочинным ножичком разрезал гигантское яйцо.

– Да не, это обычное, куриное. Нет у нас никаких птиц крупнее вороны.

– Да какая это курица, жопу же порвёт!

Мужик опять заморгал, удивляясь моему недоумению.

– А, ну да, у вас куры помельче будут. Видел я – на полустанке тётка продавала. У нас покрупнее!

– Ну ты, Кирыч, даёшь! Врёшь и не краснеешь. Где это «у нас»? На другой планете, что ли?

Настроение стало улучшаться. Разговор, конечно дурацкий, но всё-таки время не так тянется. Яйцо на вкус нормальным оказалось, да и сало свежее.

– А что, свиньи у вас большие? – решил я продолжить сельскохозяйственную тематику.

– Свиньи хорошие: два метра в холке, только… – тут Кир замялся, но продолжил: – Жруть много! У них же, блинский потрах, хари две по бокам, а жопа одна посерединке. Через год, понимашь, бац! И пятьсот килограмм свежей свининки в закрома!

Я, как бы веря ему, добавил:

– Не свиньи, а монстры какие-то у вас там.