Савелий Баргер - Непридуманные рассказы и рассказики. Рассказы. Миниатюры

Семен Петрович устал уже два или три часа шагать вдоль проселка, дорога пошла вдоль единственной разбитрй улицы заброшенной деревни – десяток дворов и только из трубы одного дома шел дым. Во дворе женщина развешивала выстиранное белье.

– Можно у вас чуть-чуть обогреться? И пить хочется.

Внимательно всего осмотрела.

– Обогреться – только дрова наколоть надо, печка скоро прогорит. И воды я не успела набрать, а колодец через два дома. Принесете?

Березовые чурбаки кололись на удивление легко, а принести пару ведер воды из скрипучего колодца – что проще?

У Семёна Петровича не было совести, совсем. Ему жена часто говорила:

– Совсем у тебя, Семён, совести нет! Ты опять посуду за собой не помыл и у тебя есть другая женщина.

А другая женщина Семёну Петровичу тоже:

– Совсем у тебя, Семён, совести нет. Когда уже ты со своей мымрой разведешься? Я от тебя, Семён, ребеночка родить хочу!

Начальник Семёну Петровичу замечание делает:

– Вы, – говорит, – Семён Петрович, опять на работу опоздали и проект вовремя не сдали. Вы, – говорит, – Семён Петрович совесть потеряли. Из-за вас, Семён Петрович, весь отдел без премии остается!

– Петрович, у тебя совесть есть? Ты когда долг отдавать собираешься? – сослуживец в обеденный перерыв спрашивает.

Идет Семён Петрович по торговым рядам, картошку-моркошку покупает, чтобы жена ему борщи-солянки всю неделю варила. Стоит в торговом ряду пожилой мелкий мужчина в серенькой кепке-плевке, перед ним ряд баночек и на каждой фломастером написано «Совест».

– Чо за фигня? – спросил Петрович мужчинку.

– Кому фигня, а кому не хватает. Кто-то потерял, кто-то запачкал, у кого-то совесть заболела. Разное бывает. Бери, раз спросил, что это – тебе нужда есть.

Подумал Семён Петрович и отвалил мужичку половину своей небольшой премии.

– Ты это, сразу всю не глотай, прими в три приема в течение дня. Если сразу всю употребить – заболеть можно.

– А она годная? – только и спросил Петров, перед тем, как положить совесть в пакет с конфетами.

«Седых волос нажил вокруг проплешины, а ума не случилось,» – переживал Семён Петрович. «То она ноет, то спать не дает, ворочаешься всю ночь. С женой-мымрой разошелся, а другая женщина сама ушла. Сказала, что она не кухарка и не посудомойка, а про ребенка это было просто так, минутная слабость. На работе хватаюсь за каждый проект и тяну всю группу, как вол. Где, интересно, совесть у начальника, когда он премии распределяет? До смешного – в метро место уступаю старикам и женщинам, эта дрянь как зуд в заднице – усидеть не дает! Купил себе развлечений. И этот хрыч, что подсудобил мне совесть в торговых рядах, с каким бы удовольствием я ему фофанов бы надавал! Не приходит, гад, больше на рынок!

– Здравствуйте! Я по объявлению в «Всё для вас». Продаете душу? Удобно вам встретиться на «Бауманской»? Не беспокойтесь, я вас узнаю.

Семён Петрович взволновался немного. «Ну что ж… Встречусь, поговорим. Чем не шутит этот… пока лучше не загадывать.» Прошло уже две недели, как он написал в газету бесплатных объявлений и указал свой телефон. «Можно будет сказать, что это юмор. А с другой стороны – может и не юмор!»

На платформе метро к Семёну Петровичу подошел молодой мужчина в черных джинсах, серой ветровке и синей бейсболке.«Рога прячет! А серой совсем не пахнет. Хотя, при современных дезодорантах…» Поднялись наверх и расположились в пустынной в ранний час кафешке, незнакомец заказал себе кофе, Семён Петрович чуть поколебался и попросил официанта принести рюмку водки.

– Сколько вы хотите?

– Дешево смысла нет… Три лимона, я считаю – в самый раз, – ответ был быстрым, видно, что сумма была продумана и много раз подсчитана. – Три миллиона будет в самый раз. А позвольте полюбопытствовать, почему вы один? Где же ваши э-э-э… спутники?

– Какие спутники? А… Начитались, понимаешь, Булгакова. Или вы Гёте предпочитаете? Вы наверняка у меня искали рожки, копыта и принюхивались, не пахну ли я серой. Детские глупости, скажу я вам!

В образовавшейся паузе незнакомец прихлебывал свой кофе, а Семён Петрович заказал себе еще одну водку.

– Ну что, три миллиона рублей – достойная цена за приличный товар. Но за приличный. Скажите, вы святой? Праведник? Вас зовут Иоанн Кронштадский? Вы оцениваете свою душу достаточно высоко.

– Вы знаете, уважаемый, я все-таки продаю не антикварный столик или однушку в Подмосковье, а бессмертную, с позволения сказать, душу. Заметьте, мою душу! Позвольте поинтересоваться, ваша цена? Что вы предлагаете?