Иван, давя в себе поднимающееся раздражение, повернулся к выходу. Всё зря… всё… Сведения, которые он спешил донести, не поняты… Вспомнился почему-то слушок, которому не хотелось верить… мол на содержание Двора денег уходило поболее, чем на весь русский флот… А законная дочь Петра Великого… под надзором… возле дворца цесаревны учрежден особый тайный пост, чтобы смотреть кто к ней в дом ездит, и кто горячность свою выказывает…
Горькие размышления прервал карлик с бубенцами. Выскочив из угла зала, он разбежался и заскользил по полу, потом шлепнулся и засмеялся идиотским смехом. Иван с презрением взглянул на него, потер руками лицо, сбив при этом парик, и вышел из зала…
Сказать, что она грустила о них – это значит, абсолютно ничего не сказать. Она вспоминала их – молодых и дерзких, пожилых и умудренных опытом, наивных мечтателей и опытных интриганов – и она помнила всех. Многие сначала были здоровы и полны энергии, но всегда они покидали ее изможденными и понурыми. Для многих она была последним, что они видели в своей жизни. Да, для многих расставание с ней означало только неизбежную встречу со Смертью…
Кем же они были до знакомства с ней? Государственные деятели, поседевшие на службе, и молодые поэты, мечтавшие о мировой славе, революционеры и талантливые преступники, иностранные шпионы и отечественные бунтовщики. Хочется надеяться, что и они, покинув ее, помнят… конечно, те, кто остался жив,…
Ночи, длинные ночи, вот что, наверное, помнят те, кто продолжает дышать, оставив ее… Ночи, полные слез и раскаяния, молитв и сожалений, дерзких мечтаний о свободе и новой жизни – новой жизни, в которой ей не будет места…
Надо смириться с тем, что таких больше не будет, что она никогда не услышит того характерного скрипа дверей, по которому всегда угадывала, что сейчас появиться новый Он…
Нет, конечно, двери скрипели всегда, но она знала… она чувствовала… тот миг, когда служители открывают двери не для выполнения каких-то бытовых надобностей… когда на пороге появляется Он… тот, который будет разделять с ней дни и ночи… Изредка появлялись женщины, но они были ей не интересны… Мужчины – вот, что было главное в ее долгой жизни…
Ночь… Ее судьба изменилась в одну ночь… все рухнуло… Всё потеряло смысл… Для чего теперь существовать? Она не может быть музейным экспонатом! Но она не может ничего изменить… К сожаление, к великому сожалению… Остались только воспоминания и нет ни какой возможности что-то исправить…
У нее всё позади… Теперь другие встречают молодых и дерзких, романтиков и шпионов, сексуальных маньяков и политических оппозиционеров, воров и убийц, виновных и невиновных…
Старая тюремная камера уже много лет оставалась пустой…
«Суд удаляется на совещание», – прозвучал голос председательствующего, и я привычно произнесла: «Прошу всех встать». Конвой увел подсудимого —парня лет тридцати. Его обвиняли в совершении тяжкого преступления и, как мне показалось, вина в процессе была вполне доказана, хотя парень ни в чем не признавался. Сколько я таких видела за пять лет работы секретарем судебного заседания…
Немолодой адвокат аккуратно складывал свои бумаги в портфель, а практикант, видимо впервые попавший на процесс, усиленно листал комментарий к Уголовному кодексу. Я занялась пометками в протоколе судебного заседания и не заметила начала разговора между стажером и адвокатом. Но несколько фраз привлекли мое внимание.
– О судьбе этого парня я знаю больше, чем он сам…, сказал адвокат.
– Не может этого быть, – возразил практикант, – о себе каждый знает больше, чем окружающие.
– Молодой человек, учитесь слышать то, что Вам говорят, а не то, что Вы думаете, – наставительно произнес адвокат, – я сказал, что знаю больше о его судьбе, а не о том, что про себя знает человек. Шекспировский Гамлет говорил, что хотя он и производит впечатление порядочного человека, но мог бы порассказать о себе такие вещи, что лучше бы было ему совсем не родиться… Хотя… хотя порой судьба и личность неразделимы…
Я стала слушать уже внимательнее, продолжая перебирать листы протокола. Впрочем, собеседники не обращали на меня внимания.
– Парню не повезло еще до рождения. Его мать рано вышла замуж, муж был несколько старше ее, жили они вместе с матерью мужа…
– Да в чем же тут невезение, – нетерпеливо перебил практикант, – тысячи молодых рано выходят замуж или женятся, рожают… многие живут с родителями и что, всем не везет с судьбой, все оказываются на скамье подсудимых?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу